Когда она закончила, то подергала руками и ногами, затянутыми в ремни на запястьях и лодыжках, и красноречиво посмотрела на них.
– Можешь развязать меня?
– Он не может. – Пётр нахмурился и покачал головой. – Милая девушка.
– Куда меня отправят?
Пётр прикоснулся к ее щеке и заправил выбившиеся волосы за уши. Собрал посуду и миски, отставил их в сторону и откинулся на спинку стула. Сунув руку в белый халат, он достал свою трубку в форме рыбы и набил ее той же сухой коричневой травой.
– Лучше бы она не здесь. – Он покачал головой. – Лучше всего.
– Отпустите меня, пожалуйста. – Юкико снова потянула свои путы.
– Слишком поздно. – Он зажег трубку зажигалкой и выдохнул облако дыма. – Идет она, они.
– Что?
– Зрячные, – вздохнул он. – Зрячные.
– Как вы научились говорить на шиманском? – Юкико наклонила голову. – Были торговцем?
В его голосе зазвучали печаль и гнев.
– Заключенный.
Вместе с осознанием нахлынула и тошнота, и Юкико, наконец, поняла, почему мужчина был так враждебен, дал ей пощечину. Изуродованное лицо, ослепший глаз, искалеченная нога.
Самураи считали, что лучше совершить сеппуку, чем попасть в руки врага. Солдат-гайдзин, который оказался в плену, не заслужил даже презрения – тварь без чести и достоинства. Если Пётр воевал и был захвачен войсками сёгуната во время вторжения, она могла себе представить, через что ему пришлось пройти в руках ее соотечественников.
Этот человек казался полным ублюдком. Но пыток не заслуживал никто.
– Мне жаль, – пробормотала она.
– Жаль? – Гайдзин пыхнул трубкой, выдохнув бледно-серый дым. – Себя жалеть.
Он встал, дохромал до двери, вышел и закрыл ее за собой. Ветер завывал, как одинокая собака, как одинокий голос в темной глуши, ждущий рассвета, до которого целая жизнь.
Когда свет в коридоре выключили, Юкико наконец поняла, что она здесь абсолютно одинока. На нереальном острове из металла, посреди бескрайнего океана, в окружении людей, которые считают ее шпионкой, захватчиком, врагом. Она не имела понятия, где находится большая земля. Никто не знал, что она в беде. А если бы и знали, то не смогли бы найти.