– Да неужели? Значит, я романтик?
– Поэзия не отзывается в каменном сердце, Мичи-чан.
Она помолчала, водя одним пальцем по мышцам внизу живота, которые напоминали пейзаж с твердыми предгорьями и глубокими долинами. И тысячью мурашек, бегущих по коже.
– А почему бы нам не пожениться? – Теперь Ичизо действительно нахмурился, осторожно убрал ее голову с груди и приподнялся, чтобы посмотреть ей в глаза. – Я знаю тебя лучше, чем Хиро знает леди Аишу, а
– Чтобы страна не погрузилась в хаос, – ответила Мичи. – Чтобы возродить династию, которая правит уже два века. Не думаю, что империя рухнет или чудесным образом возродится к жизни, если мы придадим официальный статус нашей маленькой интрижке, мой господин. Не говоря уже о трудностях, с которыми мы можем столкнуться, втискивая наших гостей в эту приятную маленькую тюремную камеру.
– Интрижка? – Он моргнул. – Вот, значит, как ты думаешь обо мне…
– Лучше это, чем альтернатива.
– Какая? Что я тебя правда люблю?
Она пристально посмотрела ему в глаза, наблюдая за зрачками и пытаясь понять, что же ей делать.
– Ты всё еще веришь, что я участвовала в восстании Кагэ, – ответила она. – Это как если бы судья допрашивал подозреваемого. – Слегка улыбнулась: идеальное сочетание надежды и страха. – А в конце этой пьесы ты разобьешь мне сердце.
Настороженность в его глазах. Зрачки расширились. Страх? Подозрение? Она, несомненно, попала в точку…
– Я могу сказать то же самое о тебе.
Она оттолкнула его от себя после долгого поцелуя, оседлала, прижала его запястья над головой, длинные темные волосы упали ей на лицо. Она наклонилась ближе, окутанная облаком аромата духов и свежего пота, и, чувствуя, как он двигается под ней, выдохнула эти слова нежно, касаясь своими губами его губ.
– Тогда скажи это, мой господин. Скажи, что ты мне не доверяешь. Скажи, что всё это ложь.
– Но это была бы самая большая ложь в мире, – прошептал он, поднимаясь, чтобы поцеловать ее, но она отклонилась назад, и он не смог дотянуться. – Я – весь твой, моя госпожа. В твоей власти. Проси что угодно. Задай любой вопрос, и я отвечу.
Его улыбка казалась искренной. В глазах она не видела скрытых намерений. Он был так хорош в этом.
– Значит, ты меня любишь?
Она пошевелила бедрами, простейший жест, который мог перевернуть целый мир. Он вздохнул вместе с ней, мышцы дрогнули, когда она надавила на его запястья и снова наклонилась, дыша ему в ухо.