– Где остальные? Такеши и Ацуши?
– Можешь о них не беспокоиться. – Он указал на мехабак на ее груди. – У тебя всё готово?
– Хай. – Аянэ очень медленно протянула руку и коснулась крови на щеке Кина. – Всё готово.
Кин вложил нож в ножны и поднялся по лестнице.
– Тогда давай покончим с этим.
Аянэ задержалась, глядя, как остывает на земле исколотое ножом тело. Она смотрела на капли крови, в беспорядке стекавшие по стенам и размазанные по кончикам ее пальцев. Высунув из пухлых губ язык, она коснулась им алых пятен на подушечках – только один раз, задрожав от вкуса меди и соли.
Облизнув губы, она повернулась и последовала за Кином вверх по лестнице.
Он так и не отходил от окна. Его силуэт выделялся на фоне поднимающегося пламени. В небе ревели неболёты. Призывы соблюдать спокойствие, исполнять приказы и разойтись смешивались в воздухе с дымом. Он даже не взглянул на них, когда они вошли в комнату. Кин стоял в дверном проеме, залитый кровью, Аянэ прислонилась в углу, веером расправив свои серебряные иглы вдоль стены.
– Интересно, какими нас запомнят, Кин-сан, – сказал Даичи слабым от боли голосом. – Интересно, как нас назовут.
Голос Кина прозвучал неестественно. Мертво.
– Меня, наверное, назовут, предателем.
Даичи кивнул на пламя пожарищ.
– Возможно.
– А вас вообще никак не назовут.
Даичи приподнял бровь, повернулся к юноше и застыл. Он заметил немигающие глаза, кровь, размазанную по рукам и лицу, и выражение лица, как у мертвого.
– Никто не вспомнит ваше имя, Даичи, – сказал Кин.
– Что… – Даичи облизнул губы, не отрывая глаз от окровавленных рук. – Что ты сделал, Кин-сан?
– Я же говорил вам, – сказал Кин. – Я нашел способ закончить всё это.
Окно за спиной Даичи взорвалось, осыпав присутствующих дождем разбитого стекла и оглушив ревом бело-голубого пламени. На старика набросился лотосмен, сбил его с ног, они рухнули на пол и, сцепившись, покатились по доскам. В разбитое окно влетело еще полдюжины фигур в скафандрах, которые оглушительно ревели горелками. Удушливый дым быстро заполнил комнату.
Даичи пнул атаковавшего его гильдийца, откатился и, стиснув от боли зубы, выхватил из потрепанных ножен за спиной старую катану. Вперед двинулся второй лотосмен, вытянув латунные пальцы, и старик нанес ему удар клинком. Когда вороная сталь коснулась брони, раздался глухой лязг. Лотосмены окружили Даичи с высоко поднятым мечом, сверкающим в свете их кроваво-красных глаз. Гофрированные трубки респираторов зашипели – будто металл смеялся.
ebooksa