– А еще казалось, что всего ужасного вообще не было. Что я не стала пить то вино, а поймала машину и домой поехала… Мама и Танька уже спать легли, на кухне мне сырников оставили с запиской. Я чаю заварила, села их лопать и играть на телефоне…
Голос Ани угасал, исчезал, растворялся.
– А самым мощным глюком было, будто Андрей поскользнулся, когда меня из лодки тащил, упал и башкой ударился прямо на берегу. Я подползла и его голову в воде держала, долго, пока он не сдох. Дергался, сука… Потом развязалась, жила тут одна на острове. За водой ходила…
Ксюша откинула волосы с лица, долго смотрела на ведро, на изношенное дерево половиц, на муравьишку, который выполз из щели и раздумывал «теперь-то что?», шевеля усиками (или как там они у них называются). Попыталась встать – и не смогла, ноги не держали. Она на четвереньках доползла до дивана, стянула с него одеяло, укрылась и уснула прямо на лысом ковре – сон был холодным водоворотом, выплыть из которого было нельзя.
Во сне они с Аней вместе ныряли в голубую воду – на дне были яркие морские звезды, водоросли, остатки старой мраморной колонны.
– Главное – не думай об Андрее, – сказала ей Аня сквозь воду. – Вот вообще не дотрагивайся мыслями. Чем больше думаешь, тем больше силы ему даешь. У тебя ее так много, ты ее всю жизнь закупоренной держала, а сейчас тебя тряхнуло – и из всех щелей… А он очень плохой человек, черный-черный. И у него пока есть тело – мертвое, но есть. Он придет за тобой. Он сожрет тебя! Осторожнее, Ксения!
Желтый осьминог на дне выпустил облако чернил, которое росло, росло и все вокруг зачернило.
Утро встало яркое, теплое.
«Последнее», – почему-то подумала Ксюша, так и сказала Мукле.
Она нагрела воды, заварила древний чай – рассыпной, посеревший уже от старости. Намешала в чашку окаменевшего рафинада, пила, вроде ничего было, вкусно. Потом ходила смотреть на тюленей. Вообще ни о чем старалась не думать, а только ощущать – вот солнышко на коже, вот запах мха, вот тюлени ее услышали и плюхаются в воду, головы высовывают, смотрят – ня! Лодки у берега нет – наверное, плохо привязала, и отлив ее утащил. Ах, жалко!
Вот большой камень у тюленьей бухты – приметный, со скошенным верхом. Вот маленькая Ксюша идет к воде по этому камню – лето, она босиком. Оглядывается, подмигивает через годы, раскидывает руки. Гранит слишком горячий, ногам больно, надо поскорее добежать до воды, она упругая, поверхность студит кожу. Маленькая Ксюша наступает на воду, делает шаг, другой. Вода гнется, но держит. Девочка балансирует на шелковой прохладе, качается, смеется, смотрит, как под нею проплывает тюлень.
– Ксюша! – кричит мама, у нее напряженный голос, у нее испуганные глаза, она протягивает с берега руки. Ксюша бежит к ней по воде, из-под пяток летят брызги.
– Не делай так, – говорит мама и вдруг бьет ее по щеке, больно. – Никогда больше так не делай. Это страшно опасно! Если ты можешь что-то, чего нормальные люди не могут, это надо скрывать, прятать! Понимаешь? Пообещай, Ксюша. Ну не плачь, доча. Пойдем лучше на родник.
Большая Ксюша идет на родник. Вода вкусная, студеная, мама тогда говорила – «пей, пока из ушей не польется». Смешно. Интересно, откуда бьет такой голубой сладкий ключ на скале посреди соленого моря? С какой немыслимой глубины?
Черника мелкая, кислая еще. Сыроежки на холме, но собирать пока не надо – покрошатся…
Ксюша залезла на вышку – покурить, подышать огромностью мира. Когда она спустилась, между валунов ее ждал лось. Фыркнул, покосился. Пошел рядом с нею, чуть позади, склонив голову, будто дух земли шагал за плечом.
Ксюша дошла до поляны перед домом и остановилась – все, что она видела, показалось вдруг чересчур ярким, застывшим и очень красивым, как картинки в хорошо прорисованном аниме.
– Все было неестественно тихо, – прошептала Ксюша, – как в кино, когда ждет западня.
Птицы молчали, тюлени молчали, даже ветер улегся, затаился в траве, спрятался в камнях.
Ксюша глубоко вздохнула, и мыльный пузырь спокойствия и умиротворения взорвался. Держать его оказалось слишком тяжело. И в нем нельзя было спрятаться от Андрея – как раненому нельзя притвориться, что в животе не сидит пуля, разъедая плоть. Мысли бросились обратно в голову, образы разлетались горячими гранатными осколками.
ebooksa