Самая страшная книга 2018 ,

Александр Матюхин, Александр Подольский

Голос труб

В темноте с трудом можно было разобрать, куда вообще приехали.

Витек вышел из «уазика», огляделся, моргая. Свет фар выхватывал метрах в десяти по прямой старую котельную с характерными трубами, заснеженной крышей и оледенелыми окнами. Вдалеке же, среди сопок, виднелись кособокие гаражи. Где-то за ними лежал заброшенный поселок, каких на Кольском полуострове было немало.

Много лет назад люди приезжали сюда, прельстившись большими деньгами, повышенными пенсиями и романтикой. Плодились военные гарнизоны с секретными заводами, научгородки и просто поселки-придатки. С развалом Союза заводы разорились, финансирование кончилось и народ разъехался кто куда. Теперь под темным северным небом стояли пустые панельные пятиэтажки, магазины с разбитыми окнами, утонувшие в сугробах детские площадки. Почти Припять из любимой игры Витька. При минус тридцати без отопления и света жить тут было некому.

Из машины тем временем вылезли Акоп, Толик и Сашка – друзья по призыву, верные армейские товарищи. Позже всех – Николаич. Прошел неторопливо по снегу к дверям котельной, посветил фонариком, принялся греметь ключами.

– Будете тут, как дома, – сказал он, не обернувшись. – В лучшем виде.

Витек с друзьями наткнулись на Николаича еще в городе, у ларька, который тот держал неподалеку от воинской части. Николаич нес коробку в «уазик», да так и застыл, вылупившись на поздних прохожих. Первая мысль у Витька была – дать деру, затеряться среди дворов. Будь это кто другой, так бы и поступили. Но Николаича знали все. Он толкал приличные сигареты недорого, подсказывал, где какие развлечения есть в городе, и отгружал бухло взаймы на праздники. Его уважали за серьезность, немногословность и нормальное отношение. Не свысока, а на равных.

Комедию ломать не стали. Витек и сам понимал, что картина ясная: четверо срочников с набитыми вещмешками крадутся по улице в сторону вокзала. У одного – бланш на пол-лица, у второго разбита губа.

Николаич огляделся и коротко мотнул головой в сторону ларька. Выбирать, в общем-то, не приходилось.

– Стряслось-то чего? – спросил он, разливая друзьям квас из большой пластиковой бутылки.

Сашка, как самый болтливый, начал говорить первым. Подключились остальные. Николаич слушал внимательно, хмыкал и кивал. А потом кое-что предложил.

Вариант с вокзалом он забраковал сразу, мол, там точно скрутят. Нужно было где-то пересидеть, все хорошенько обдумать. И у него нашлось подходящее место.

Набрали в ларьке провианта, потом заехали к Николаичу в гараж – одно барахло выгрузили, другое загрузили. Двинулись в путь. Ехали почти четыре часа по бездорожью, среди сопок, на край света. До Мурманска – километров двести пятьдесят. До ближайшего населенного пункта – хрен пойми сколько. Кругом разве что росомахи да волки.

Ну и вот доехали, наконец.

– Я тут кочегаром работал, – произнес Николаич, снимая замок. – Обслуживал несколько котельных в разных районах, а эту – одну из первых – даже помогал строить. Потом ближе к Мурманску переехал. Берлогу себе оставил, отдохнуть от суеты, поохотиться, порыбачить. Считай, дача забесплатно.

Он дернул дверь, и та с тяжелым скрежетом отворилась наполовину, выпуская спертый воздух и застоявшиеся незнакомые запахи. Под ноги Витьку осыпались лохмотья снега.

Изнутри тянуло могильным холодом, у Витька возникло ощущение, что они вскрыли какую-то древнюю гробницу. Николаич включил фонарик и пошел вглубь.

Вскоре где-то заурчал генератор, тут же загорелся тусклый, болезненный свет.

– Хрена се, – сказал Акоп. – Барские хоромы! Только, сука, дубак.