Донор для покойника

22
18
20
22
24
26
28
30

* * *

Сквозь шторы пробивалось утренний свет. Герман сел на кровати и взглянул на часы: восемь. Затем вытер ладонью мокрое от пота лоб и пошел в ванную - посмотреть в зеркало, проверить, насколько он изменился за ночь, и умыться холодной водой, чтобы окончательно прогнать ночные кошмары.

Но, выйдя из кровати, Герман увидел много седых волос на подушке, и почувствовал, что тело постарело сильнее, мышцы заметно ослабли и уменьшились в объеме - вирус не спал этой ночью, продолжая разрушать его организм, как червь точит дерево. Как тысячи огромных прожорливых червей.

С мрачными предчувствиями Герман подошел к большому зеркалу.

Первое, что бросалось в глаза, - его рост. Герман стал на пять-семь сантиметров ниже. На лице появилось больше морщин, волосы поредели - местами виднелись проплешины.

В зеркале Герман увидел человека, которому где-то под семьдесят лет.

Но удивило другое - он уже не напоминал неудачно загримированного старого деда под молодого актера.

Старик в зеркале был настоящим ...

Несмотря на себя, Герман понял, что его старения зашло не так далеко, как он опасался. Но в то же время было похоже на то, что вирус не собирался останавливаться. Вероятно, завтрашний день он еще увидит, но касалось понедельника ...

Он наконец оторвал взгляд от зеркала и открыл кран с холодной водой. Ночной кошмар уже успел витиснитися другими мыслями, и образ Доброго Доктора ощутимо потускнел.

Помня реакцию предварительного контакта кожи с водой, Герман осторожно подставил под струю одну руку и подождал несколько секунд. Но, почувствовав ничего особенного в этот раз, начал привычный утренний ритуал умывания.

Его вывернуло прямо в умывальник, когда он чистил рот от грязно-серого налета, собрался за ночь. Уже знакомые зеленые сгустки забрызгали половину зеркала и полстены. Зеленый слизь медленно сползал вниз по плитке, оставляя мокрые гадкие дорожки.

* * *

10 часов

Герман открыл в гостиной форточку и остановился перед окном, глядя во двор.

По траве между деревьями важно расхаживали вороны - внештатные дворники, одетые в строгие фраки. Птицы таскали по двору кусок хлеба, постоянно пытаясь отнять его друг у друга. Одна ворона, сидевшая на ветке высокого клена, словно пир с сухарем ее совсем не касался, громко закаркала, заметив со своего наблюдательного пункта кошку. Команда пернатых «дворников» разлетелась в разные стороны, а потом расселась на ветвях деревьев, заинтересованно рассматривая уличенный кошку с безопасного расстояния.

Герман продолжал стоять у окна. Он превратился в обычного наблюдателя. Где-то глубоко внутри бродил страх. Но он уже другой, как вирус, каким-то образом выравнивал эмоции, оберегая Германа от безумия.

Выйдя из ванны, он попытался заставить себя хоть немного поесть. Это напоминало кормления сытой ребенка, выбрасывает всю еду обратно; сколько зашло - столько и вышло ... Не принимал организм и жидкость - особенно воду. Но в то же время Герман вовсе не чувствовал ее недостатке. Докучал только прогорклый привкус серого налета, постоянно образовывался на деснах и языке. Впрочем, ранее этот налет вызвал более неприятные ощущения; Герман начал подозревать, что его вкус и обоняние начали притупляться.

А сейчас он стоял перед окном, наблюдая за улицей внизу и за собой.

* * *