Лука лишь пожал плечами.
– У вас наследство, которое надо было делить. А мы с братьями ничего не делили. Вернее, все делили на троих, даже печенье и мороженое. Так всегда делают в больших семьях, все делят поровну, чтобы никому не было обидно, – пояснил он.
Эви молчала, но смотрела на Иоко так пристально, словно хотела прожечь в нем дырку. Пристально, внимательно и удивленно. Будто ей не семь лет, а пятьдесят, как минимум.
– Пойду к колодцу, умоюсь, – сказал Иоко и направился к огороду.
Тут я поняла, что надо следовать за ним. Мало ли что он там вспомнит, вдруг у него в голове появятся какие-нибудь нехорошие, мрачные мысли? Да и вообще после такой температуры он мог ослабеть, поскользнуться и просто упасть в колодец.
Скамьи, на которых я спала, даже зашатались – так быстро я вскочила и, не зашнуровывая кеды, лишь сунув в них ноги, выбежала на улицу.
Иоко оглянулся, кивнул.
– Пойдем, поможешь, – позвал он.
Ведро с водой он достал с помощью веревки, намотанной на колодезный ворот. Поставил его на каменный парапет, умылся, потом взял глиняный кувшин с широким горлом, пристроенный тут же, на каменном колодезном выступе, и попросил полить.
– Лей прямо на голову, надо ополоснуться.
– Отлично. Только вода холодная, а ты после болезни.
– Нормальная вода, Со. Я не заболею, разве что снова появятся воспоминания. А ты береги свое волшебство, оно мне помогает, судя по всему. – Он улыбнулся, и его глаза заблестели влажно и весело.
– Значит, ты точно в порядке? – непонятно зачем переспросила я.
– Пока да. А дальше посмотрим.
Иоко стянул рубашку, и я снова увидела замысловатый медный ключ.
– От чего этот ключ? – спросила я и, протянув руку, дотронулась до теплого металла.
– Потом расскажу, если вспомню. Лей! – И он наклонился так, чтобы вода не затекала на спину.
И тут я вспомнила о шампуне.
– Подожди, у меня есть еще одно волшебство из моего мира! – Я кинулась в дом и быстро вернулась с оранжевым пластиковым флаконом «Шаумы».
– Вот этим очень хорошо мыть голову. Его надо совсем чуть-чуть, а отмывает просто отлично.