Затем велел принести с кухни чаю.
Юрка принес.
Священник что-то писал в толстой тетради с черной клеенчатой обложкой, шариковая ручка – одна из чудом уцелевших со времени до Взрывов, таких мало, нынче они только у священников, да у деревенского старосты – так и летала по бумаге. Отец Андрей задумчиво теребил жидкую бороденку, изредка прерывался на мгновение, затем вновь принимался строчить, ровные ряды букв пятнали чистый лист.
Юрка даже засмотрелся.
– Ну что, как дед себя чувствует? – не поднимая от тетради головы, спросил отец Андрей.
Ноги мальчишку все-таки подвели, он схватился за стену, чтобы не упасть.
Значит, священник все знал?
Но как? Откуда? Почему? Кто рассказал ему?
– Что, думаешь, откуда я все знаю? – словно прочитав его мысли, спросил отец Андрей, все так же не глядя на него. – Я, милый мой, много чего знаю. Везде есть нужные люди, которые из любви к Богу и слугам Его откроют мне и не такие тайны.
Все внутри Юрки дрожало, он сам себе напоминал студень, вылитый в тарелку и не до конца еще застывший.
– Что он велел тебе сделать? – резкий голос священника вырвал Юрку из оцепенения.
Мальчишка отчаянно замотал головой.
– Не скажу, – пробормотал он, – не скажу. Вы его тогда… Снова…
– Что снова? – переспросил отец Андрей. – Убьем снова? Ну, справедливости ради, нужно сказать, что мы его пока что ни разу не убивали. Что, впрочем, обидно. Не уйди он тогда в скалы – все было бы гораздо проще. Ну, говори, наконец, что задумал дед?
– Не скажу, – заплакал Юрка, но внутри росло что-то непонятное, отбрасывало в сторону жалкие попытки противиться, скручивало липким тошнотным страхом. Тяжесть в ногах потянула его вниз, мальчишка сполз по стене, сел на пол, разбросав ноги, как тряпичная кукла.
– Ты не можешь не сказать, – брезгливо проговорил отец Андрей и, наконец, повернулся к корчащемуся Юрке. – Ладно, у нас есть пара минут, я тебе объясню, почему я так уверен, что ты мне все выложишь, стоит приказать тебе еще раз. Объяснить?
«Не надо, я ничего не хочу слышать, уйдите», – хотел сказать Юрка, но с ужасом понял, что язык его не слушается.
– Да, объясните, – словно бы со стороны услышал он свой голос, как далекое эхо в густом тумане.
– Всех тонкостей мы не знаем, милый мой. Не знаем, что, где, как, почему. Знаем только, что твоя мать – а может, бабка, – принимала участие в интереснейшем эксперименте. Это давно было, до Взрывов, в те времена любили баловаться с такими вещами. Изучали что-то, а, может, специально хотели получить именно такой устойчивый результат, но так случилось, что и у твоей матери, и у тебя, абсолютно атрофировалась способность отвергать чужую волю. Ты не можешь не выполнять чужие приказы. Понял меня?
Вопрос хлестнул Юрку бичом, он скорчился, подтянул колени к груди, обнял их руками, спрятал лицо от священника – но все равно ответил, сквозь душившие слезы:
ebooksa