Турнир

А я совершенно инстинктивно отвела ладонь вбок, сложив пальцы в первом жесте узла атакующих плетений.

В ложе тиров Кантор стоял прямо у перил, ожидая развязки. Удивленные судьи молчали, и только невозмутимый Таджо прикрыл глаза ресницами, сигнализируя мне — уже пора, время.

Псаковы Хейли явно подкованы в праве лучше меня. Соглашаться он не собирался, и кто осудит? Все идеально — сира слабее почти в два раза, это скорее великодушие и демонстрация чести, хорошего воспитания, отклонить вызов эмоциональной, слабой… и явно очень глупой женщины, которая додумалась требовать поединка при такой разнице в силе. Общество будет рукоплескать снисходительности Анастаса.

— Леди Блау? — снова терпеливо повторил Анастас, переглянувшись снисходительно с распорядителем.

— Я готов принести извинения, — снова произнес он четко.

— Блау… Блау, — требовательный голос Марши, стоявшей сбоку, встряхнул меня, и в глазах прояснилось, чешуйчатые кольца исчезли, и внутри с глухим стуком встал щит, отрезая меня от чужих эмоций. — Блау, — Фейу указывала вниз, на мою руку.

Трибуны взвыли. Эмпатия не работала, но ненависть со стороны Хейли была такой густой, и яростной, что мне не нужен был дар, чтобы почувствовать это.

Таджо уже бежал к нам, но он успевал. Просто не успевал, открытая пасть приближалась к нам с огромной скоростью, и я ударила.

— Убери руку, — снова прошипела Фейу, глядя на распорядителей.

Столько ненависти к Блау. Люци был не прав. Не прав во всем. И я была не права тоже. Нам не договориться и Хейли не забыли.

Кантор схлестнулся ни нижней лестнице с одним из одноклассников, и они катились кубарем, пересчитывая ступеньки, Костаса прямо за волосы таскала одна из девчонок, получившая на танцах третье место. Геб орал и порывался сигануть вниз, следом за Хэсау, но его удерживали гвардейцы — он почти сорвался, повиснув на перилах, Нэнс швыряла вниз из ложи все подряд, последним улетел стол, все-таки как много у алариек силы… но разве аллари подвержены ментальным атакам?

Легионеры быстро окружали сцену по кругу, промелькнуло несколько черных мундиров — появились менталисты Таджо, а он сам что-то кастовал, быстро-быстро выплетая пальцами.

И тут меня осенило — это не менталисты! Великий, ну почему это не псаковы менталисты!

— Я готов принести извинения, — наконец произнес он. — И когда леди будет удовлетворена, — продолжил он с угрозой…

Высокомерный козел. Видимо у него есть четкие указания, если не приказ, и для такого варианта развития событий. Мне нужен поединок. Я не знала, что делать, как заставить его принять вызов, оскорбление должно быть таким, чтобы он точно не мог отказаться. В нашей ложе у перил выстроились все — Геб, Нэнс, Люци, Вер и Хоакин.

— Мы готовы объявить результаты, — толстяк величаво кивнул, взмахнув пурпурными рукавами. Итог был предсказуем — Маршу признали проигравшей стороной.

— Остаточные последствия исчезнут через десять мгновений, и стазис будет снят. Любые виды воздействия в пределах Арены — запрещены. Будет вынесено второе предупреждение. — Белый круг дознавателей снова вспыхнул в воздухе, поворачиваясь вокруг своей оси и фиксируя слова Шаха. Жестко. Получишь третье, последнее предупреждение — и ты уже в застенках дознавателей.

Слишком сильно менталисты раскачали общий фон — плотина рухнула. Эмоциям нужно было дать выход.

Я вскинула над головой руку со сжатым кулаком и разжала сверху пальцы, вспышка темной силы взметнулась мгновенно, облизав всю руку до локтя.

Хейли перешел черту. Мою личную, которая отделяла хорошее от плохого, то что можно и то, что нельзя. Я никогда раньше не причиняла вреда детям, но ради Анастаса я сделаю такое исключение. Если он хочет использовать право вызвать Фей, я больше не отвечаю за последствия.