Наверное, у меня вытянулось лицо, при мысли о повторении чего-то вроде лабиринта, потому что Ликас хищно довольно усмехнулся, и весело подмигнул.
— Геб, — я приветливо кивнула, похлопывая по тахте. — Проходи. Мы закрывались не от тебя, — я подмигнула ему. — Чаю?
Я тарабанила пальцами по столу, выбивая имперский марш, в ожидании ответа. Наконец ответ вернулся — и я выдохнула. Пришел обратный вестник, значит, Нике жив. Наглый упрямец жив.
Фей отодвинула засов, и к нам заглянул взъерошенный Гебион, выглядевший смешно, в слишком большом для его роста домашнем стеганном ханьфу. Откуда он такой взял?
Мальчишка отрицательно мотнул головой в ответ.
Я подавилась булкой, потому что он смотрел так, как будто грань рухнула на землю и погребла под собой все поместье Блау.
— Как вам будет угодно, — мастер явно обиделся, и не отрывая глаз от пола, покинул лабораторию, хлопнув дверью.
— Где твои мозги, Вайю? Скажи мне, каким местом ты думаешь? — он говорил очень тихо, и от этого становилось еще не уютнее.
— Чаю, — я протянула ей свою пустую пиалу. Хотелось бы чего-нибудь покрепче, но алкоголь совершенно не совместим с зельями — эффект будет непредсказуем.
Нике. Мысль обожгла. Кольцо было у Нике, или он успел кому-то отдать его? Что с ним?
— Так что, — Луций с сожалением развел руками, — светлая память…
И никаких санкций? Никакой кары небесной? Значит, наказывать будет лично.
Ликас распахнул дверь в лабораторию без стука, пинком, влетел, и сразу без разговоров, поднял меня за шкирку, схватив верх ханьфу в горсть, и начал трясти.
— Полный покой не лечит от идиотизма, Вайю. И, — он повернулся ко мне и сложил пальцы в правильный круг, — никто не отменял.
Фей задвинула засов, а я начала быстро чаровать, выплетая вестника Нике. Косая вспышка, и вестник исчез, растворившись в воздухе. Нике, если ты жив, я клянусь съездить в монастырь Великого и совершить аскезу! Ответь мне, псаков горец!
— Не успела. Не подумала, — я пожала плечами. — Стала варить, торопилась, а сходить в Хранилище собиралась после ужина…
Слишком дорогой дар. Наверняка, перебираясь с юга на север они хранили это лучше, чем собственных детей. Но отказать. От таких даров не отказываются.
Прекрасно понимаю. Иногда так хочется взять и трясти, трясти, трясти…, — пухлые пальцы, унизанные перстнями, с возмущением мелькали в воздухе. — У меня все больше вопросов к Наставнику Виртасу. Придется снова начинать с основ общей безопасности…, — мастер Луций преувеличенно огорченно вздохнул.
— Будем учиться думать, Вайю. Будем учиться думать.
— Где кольцо, Вайю? — выдавил он со второго раза.