Ритуал

– Заткнись, – Ремзи мешал думать. Если не врет – меня заранее тошнило от всего и сразу. Какой Глава, такой и Клан – отлично защищают своих, надеюсь, Шестнадцатый будет очень зол, когда истают доспехи. Очень.

– Представь, ты и я, в круге, – Зиккерт очерчивал сапогом дугу по снегу, – только ты и я, и никого больше, – он облизал губы.

– Выведешь Фей, – наконец определилась я. – Завтра. Хочу встретиться и поговорить…

– Не возможно…

– Не волнует. Это – условие. Личная встреча с Фей и я дополню клятву. Поединок. Ты и я. В круге, и никого больше, – я протанцевала ближе к Зиккерту. – Ты же этого хочешь? Доказать силу, получить власть, – выдохнула я почти ему в губы. – Быть сверху… тебя это возбуждает, Зиккерт?

Глаза Ремзи лихорадочно блестели.

– Тебе, я бы позволил быть сверху, Блау. Недолго, – он шагнул вперед и крепко сжал руками мою талию. – Ох, сука! – он сложился пополам и застонал, потому что сразу получил коленом в пах.

– Держи руки при себе, Зиккерт, – я отряхнула плащ, который он лапал. – Встреча с Фей – и я подумаю.

Серого пришлось приманивать – он отбежал в сторону развалин. Я подтянулась, запрыгнула и поправила стремена, рука Ремзи легла поверх луки седла, удерживая на месте.

– Тогда сегодня, Блау, – Зиккерт изменился неуловимо – серьезный тон, сдвинутые в линию брови. – Ни завтра, ни на декаде не выйдет – её не выпустят из дома, но сегодня мы сможем войти. Я проведу тебя в дом.

***

Мы ехали почти в полной темноте – освещенные улочки Керна и кольцевая, сияющая огнями, осталась сбоку – Ремзи вел окольными путями, по каким-то узким проулкам. Я мысленно проводила ревизию артефактов – всё самое нужное, и ничего про запас, правда с некоторых пор без стационарного купола для малых групп я из дома не выходила – черная палочка в боковом кармане грела сердце.

– Ни словом, ни делом, – насмешливо повторил Зиккерт, когда я заколебалась – лезть к Хейли прямо в дом – даже я не настолько сошла с ума. Городской дом стоял за квартал от госпиталя, в начале спокойной, статусной части Керна. Их родовые земли лежали в стороне, дальше, чем было бы удобно каждый день отправлять детей в Школу, поэтому вся молодежь, традиционно, жила в городе, под присмотром многочисленных Наставников и слуг. Так было принято.

Или Хейли с самого детства воспитывали в молодом поколении самостоятельность. Многие делали так – Асти, Бартуши. Только мы, Тиры и Фейу жили достаточно близко, чтобы позволить себе жить дома и учиться в городе. И за это Блау тоже не любили.

Ремзи остановился у неприметного строения и вскинул руку в стандартном жесте – остановка. В проулке ни одно окно не горело приветливым теплым светом.

– Зайдем с черного хода, – он спешился, и так подобрал поводья на руку, чтобы не бряцали заклепки. – Я отошлю всех, потом вернусь. Коня привяжешь там, – он указал за небольшой, почти под крышу занесенный снегом навес.

Я молча кивнула, оценивая из-за угла часть дома Хейли, которую было хорошо видно – горели огни, сияли артефакты, лилась музыка – сегодня у них праздник?

Зиккерт не соврал, вернувшись за мной мгновений через пятнадцать, и уже успел переодеться. Нарядный камзол припорошил снег. Он выдал мне маску, отделанную синими лентами, одну из стандартных для маскарадов, и шелковый нарядный плащ, чтобы накинула сверху, сняв свой.

В дом мы зашли легко, миновали нижние коридоры, кухню, где туда-сюда снова слуги и поднялись на черную лестницу. На площадке Зиккерт помедлил, оценив мой вид, и вытащил из ближайшей вазы розу, тоже синюю – вопиющее расточительство для середины зимы, заказывать для оформления дома живые цветы. Обломал стебель и резко сунул мне в волосы, за что тут же получил по рукам – шипы остались и оцарапали ухо.

– Зиккерт, – прошипела я тихо, этот козел поправил цветок, стер кровь кончиком пальца и нарочито медленно слизнул.