Трещина. Я вижу.
Я опять покаянно склонила голову – жрец ткнул вперед ещё раз, и наконец до меня дошло – он указывал не на повреждения, а на фреску.
Хвала Великому! Дело в вырезанной умелым резчиком картинке на каменной стене.
Видно было плохо, и я шагнула ближе, стена была влажной, холодной и пахла сыростью. На фреске был изображен Великий Исход, если я правильно понимаю символы. Толпы жрецов и Высших, ритуальные круги, вот арка портала – это переход в наш мир?
Я скользила пальцем по рисунку, чтобы не потерять нить. Вот пламя – видимо Великий, вот Мара, вот змей, видимо олицетворяющий Немеса, светило, звезды и опять рунные круги. Я не поняла ничего, и жрец, со вздохом ткнул пальцем в очередную точку на стене – там была отдельная картинка.
На куске фрески был изображен круг бритоголовых в жреческих одеяниях, пламя великого по центру и змей, который метался, запертый в этом круге. И маленький кубик в руках одного из жрецов, от которого исходит свет. И змея запирают в артефакт? Это ритуал?
Пожала плечами – не понимаю ничего. Жрец выдохнул сквозь зубы и снова ткнул в картинку и снова.
Я изучила картинку на десять рядов, поковыряла ногтем и только что не лизнула стену языком, но все равно не понимала ничего.
«Тупая пришедшая».
Голос прозвучал в моей голове так отчетливо, что я вздрогнула и обернулась. Голос – Каро.
«Это думает жрец». Пришла следующая мысль.
Каро кивнул мне головой, подтверждая – это он.
«Это ритуал. Нужно исполнить. Снять немилость». Родились в голове следующие слова.
Я перевела взгляд на жреца и закивала – ритуал? Готова! Жрец облегченно выдохнул.
Всё сразу пришло в движение – серебристое пламя на постаменте взметнулось выше, почти под купольные своды потолка, жрецы зашевелились и неторопливо начали стекаться в круг, занимая одним им понятные места по-порядку. Меня поставили в центре – почти у постамента.
Каро заставили отшагнуть дальше – почти вытеснив его из зала, и он стоял в проходе, порываясь сказать что-то, но пока не мешал.
Дальше началось гудение – жрецы покачивались с закрытыми глазами и издавали низкие грудные вибрирующие звуки, от которых по коже табунами бежали мурашки и начала болеть голова. Пламя взметнулось вверх и загудело, вспыхивая, и каким-то образом подстроилось к ритму вибраций, или это жрецы поймали ритм пламени.
Гудело всё – ревело пламя, жрецы, равномерный монотонный гул усиливался, резонируя и отражаясь от стен, постепенно нарастая. Частота увеличивалась и увеличивалась, звук нарастал и нарастал, пока не достиг таких вибраций, что казалось, сейчас из ушей хлынет кровь. Были бы здесь стекла – вылетели бы уже все.
Я – не выдерживала. Звук был слишком чуждым и сильным, глаза слезились, и я стекла на пол, обхватив руками голову, чтобы хоть как-то защитить уши.
Каро шагнул вперед, но опоздал – пламя Великого резко вспыхнуло по периметру круга, заключая нас в купол, взметнулось вверх серебристыми языками света, постамент вспыхнул так, что пришлось прикрыть глаза… жрецы раскачивались всё быстрее и быстрее, быстрее и быстрее…