Белое солнце дознавателей. Книга 2

Каст дуется уже вторую декаду. Рели нет. Схожу с ума».

«Ждать — это всё, что нам остается. Если у этой дуры получилось исправить то, что они натворили» — это всё, что сказал тогда Кастус, когда после нескольких декад отсутствия бледная в синеву сира Аурелия появилась на пороге поместья с девочкой на руках. Госпожа тогда истаяла за одну зиму — перестал работать источник, и никогда не говорила, какой ритуал провела.

— Эххх… — Луций потер заслезившиеся глаза. Госпожа Рели никогда уже не узнает, что у нее получилось — девочка смогла пробудить темный дар. — Светлые крысы…

Благодаря экспериментам Светлых и их открытиям, каждый род нес частичку крови новой земли. Они усиливали свойства каждой из генетических линий, в надежде найти «ключ» к этому миру, но поколения спустя стало ясно, что эксперименты идут совсем не туда. В попытках стать своими в чужом мире. А после этого они зашли слишком далеко в попытках вывести Высших-среди-Высших, новую расу.

Эксперименты были запрещены, Светлые отселены в резервацию и теперь сотни зим делают вид, что целиком посвятили время изучению высоких искусств. Но вряд ли кто-то забыл, кто эти островные твари на самом деле.

Почему просто не перебили их всех? Луций не раз задавался ответом на этот вопрос. Но резервация — под защитой Фениксов, и даже после попытки отделения в Смутные века, как мирийцы, Фрейзия и Хаганат, им оставили свободу и подобие жизни.

Целый остров заключенных.

Талмуд с правилами — как следует себя вести, как покидать остров в сопровождении, как посещать пределы, на каких специальностях учиться, какие мероприятия разрешены — был огромным. Луций читал внимательно, как и Глава, потому что после малого совершеннолетия девочке пришлось бы соблюдать правила. Хвала Великому, раз в несколько поколений полукровки появлялись в темных родах, но он не пожелал бы жизни «Светлой» драгоценной дочери сира Юстиния.

Теперь его сюзерен может быть спокоен за Гранью — его дочь темная, и — начать беспокоиться за сына.

Луций покряхтел, переплетая пальцы, и начал очень старательно думать о пышных прелестях Маги, в красках представляя смуглые, налитые округлости, чтобы отогнать мысли в сторону — он только думал, но вассальная клятва была слишком старой — и срабатывала быстро — голова разламывалась уже просто от размышлений о том, как ему… обойти сира Блау.

Убирать Малыша он не собирался. Иначе там, за Гранью, он не сможет посмотреть в глаза сира Юстиния. Чтобы ни думал о себе сир Блау — нынешний Глава — он из простой семьи, и понятие «рода» — у него связано только с одним человеком — трибуном Блау. И его детьми.

«Девочка знает. И — знала. Знала! Что ждет брата» — он порылся в верхнем ящике стола, задвинул обратно с трудом — оттуда вываливались бумаги, открыл второй, и нашел искомое в третьем — чертеж и расчеты «стабилизатора», разложил схему на столе и посмотрел под новым углом.

Наследника можно погрузить в стабилизатор. Отключать схему только при необходимости. По предварительным расчетам — можно сохранять так жизненную активность и работу внутреннего источника до пяти зим, если… настанет необходимость.

Этого времени им хватит. Девочка — растет. Вместе — они найдут решение. Да, найдут. И Даны — не самый плохой выбор для супруга.

А он может выйти из клана и потом снова принести клятву, но только личную — своей ученице.

Виски прошило болью от одной мысли о том, чтобы предать Главу.

Луций щелкнул пальцами, приноравливаясь, и растянул чары в стороны — плетение ледяной удавки, которым он не пользовался добрый десяток зим — вспыхнуло в воздухе тонкой струной и задрожало.

Плебейское плетение, которое использовали все. Низшие классы, наемники и те, кто вырос на улице, вынужденный выживать и защищаться. Сиры считают «удавку» — грязной, он же — считался только с практичностью, и с тем, что нельзя отследить почерк плетений.

Виски снова кольнуло болью, но приглушенно — зелья начали действовать.

Он делал многое ради рода Блау. И продолжает делать многое, даже то, что вызывает отвращение, но у всего есть предел. Черта, переступить которую не сможет даже он.