— Брат! Брат! Брат! — пигалица разревелась, и Му — поморщился.
— Бра-а-а-ат-и-и-ик!
— Сколько? — Он процедил сквозь зубы, поглядывая на вертушку на палочке, с ленточками, которую присмотрела пигалица — скажет больше осьмушки, он развернется и уйдет, сразу уйдет.
— Осьмь, господин, мелочь, но ручная работа, мать полночи сидела…
— На.
Рыжая не взяла. Плакать перестала сразу и таращилась на него, сунув палец в рот, да косилась на брата.
— Подарок, — неохотно пояснил он усталому мужику. — У меня таких пятеро. Рыжих. И громких. Купола не работают, если орать начинают скопом.
Пигалица начала набирать воздух для крика, понимая, что вожделенная игрушка уплывает.
— Можно. Благодарить высокого сира. Правильно благодарить, — тяжелая ладонь заставила голову малышки наклониться, и, отдав полную честь, легионер пошел к извозчикам.
Рыжая обернулась. Улыбнулась. И… показала язык. Синий, а не розовый. Значит, оторва до этого уже раскрутила брата на сладости.
Му не улыбнулся.
Му сжал губы.
Пальцы чесались нестерпимо — сложить плетения, отправить Вестник, и завтра весь Северный предел будет обсуждать Блау, но… узнают, найдут, и у клана опять будут проблемы с деньгами.