Вокруг больше не было свежих почек – ничего, кроме бесконечной серости. Однако под этой серостью чувствовался пульс скрытой силы. «Это же волшебство», – понял Ник. Владычица открыла ему глаза, и теперь он чувствовал волшебство повсюду. Казалось, лес на окрестных холмах готов вот-вот пробудиться от зимней спячки и встретить близкую весну.
От мрачных мыслей и чувств, от жара в желудке не осталось и следа. За долгий день Ник порядком устал, но внутренне был бодр и свеж, как будто его тело наконец-то обрело гармонию с волшебством Авалона. Мысли раз за разом возвращались к великолепию сада за водопадами – к цветам, сладким ароматам, сотням крохотных дивных созданий… и Владычице.
– Владычица… – прошептал он.
Владычица завладела его мыслями целиком. Лазурные глаза, шелковистые волосы, бледная, белая до синевы кожа… Эти видения внушали мир и покой. Он чувствовал… что? Любовь? «Да, – понял Ник, – любовь, будто к матери…»
При этой мысли он остановился и замер, как вкопанный. Сердце сжалось от чувства вины.
– Мама… – прошептал он, с ужасом осознав, что совсем забыл о собственной матери. Не просто не вспоминал о ней какое-то время – забыл, целиком и полностью. Мать сделалась далеким смутным воспоминанием, точно кто-то, кого Ник не видел целую вечность. Как будто Владычица… вытеснила мать из его памяти? Каким-то образом заняла ее место? Ник вызвал в памяти лицо матери. От этого в голове прояснилось, и ему тут же вспомнились мучительно откровенные слова Владычицы: «Я – твой лес, твоя земля, твоя вечность. Я – твоя жизнь. Я – твоя смерть. Я – все для тебя, отныне и навсегда. Люби меня. Люби меня. Люби меня вовеки». По спине пробежал холодок. «Она не просто исцелила меня, – подумал Ник, – она меня околдовала!» Он покосился вправо, влево – казалось, кто-то или что-то, а может, и все вокруг следит за каждым его шагом. Сделалось ясно: нужно возвращаться как можно скорее – слишком велик соблазн волшебного мира, а богини слишком ревнивы, чтобы терпеть соперниц, пусть даже матерей. Сомнений не оставалось: если Ник не уйдет отсюда поскорее, то не уйдет никогда, а от воспоминаний о матери со временем не останется ни следа.
Кто-то ткнул его в бок.
– Лучше держи язык за зубами.
Ник вздрогнул от неожиданности. Он так задумался, что даже не заметил подошедшего сзади Лероя. Остальные успели уйти далеко вперед, и Ник двинулся за ними.
– Слыхал? – негромко спросил Лерой.
Ник промолчал.
Губы Лероя скривились в презрительной усмешке, и он ткнул Ника в грудь.
– Эй, я с тобой говорю, урод. Еще вякнешь хоть слово об этой фигне с Абрахамом, убью… прикончу, на хрен!
В памяти тут же вспыхнуло искаженное ужасом лицо тонущего Абрахама, остекленевший взгляд, устремленный вверх из темной воды… и все – потому, что Лерой пожалел двух секунд, чтобы вытащить Ника из трясины! Ника охватила ярость. Нет, на этот раз не было ни жара в животе, ни стука в висках – просто старая добрая злость вскипела в груди, разом затмив собою весь мир, кроме Лероя, здоровенного болвана Лероя, стоявшего впереди с презрительной ухмылкой на губах.
– Хрен тебе!
Сплюнув под ноги, Ник швырнул свой мешок в грудь Лероя, изо всех сил ударил труса в скулу и сбил с ног. Мешок и Лерой рухнули на землю, рассыпавшиеся орехи и фрукты раскатились в стороны.
Держась за скулу, Лерой потрясенно уставился на Ника. Похоже, он ожидал от него чего угодно, но только не этого. Стиснув кулаки, он начал медленно подниматься на ноги.
– Хватит!!! – крикнула Секеу.
Она стояла позади на одной ноге, опираясь на Таннгноста. Тролль пристально смотрел на Ника, следя за каждым его движением.
– Он сам на меня напал! – сказал Лерой. – Гляньте на него, он же чокнутый!
ebooksa