– Черт!
Потом радио какое-то время молчало.
Малкольм вздохнул и сказал:
– Я не могу ждать, пока он придумает еще какой-нибудь план.
– Чего бы я хотел, – сказал Малдун, – так это собрать всех людей в гостинице и перегруппировать наши силы. Но как это сделать – не знаю.
– Здесь, возле Гостевого центра, стоит джип, – откликнулся Ву. – Если я к тебе подъеду, ты сможешь перебраться в машину?
– Возможно, и смогу. Но тебе нельзя оставлять пульт управления.
– Я все равно пока ничего не могу здесь сделать.
– Он чертовски прав, – заметил Малкольм. – Пульт управления без электричества – это уже никакой не пульт управления…
– Ну, ладно, – согласился Малдун. – Давай попробуем. А то все это как-то не очень хорошо выглядит.
Лежа в постели, Малкольм пробурчал:
– Не очень хорошо выглядит – это еще слабо сказано. Все это похоже на настоящую катастрофу.
Ву сказал:
– Но рапторы погонятся за нами и перейдут к гостинице…
– Здесь мы все равно лучше защищены, – ответил Малкольм. – Так что давайте, приезжайте.
Рация отключилась. Малкольм закрыл глаза и постарался дышать помедленнее, экономя силы.
– Постарайтесь успокоиться, – попросила его Элли. – Не волнуйтесь…
– Вы поняли, о чем мы недавно говорили, – сказал Малкольм. – Обо всех этих попытках контроля… Мы говорили о западном мировоззрении, существующем уже пять сотен лет. Оно начало зарождаться в те времена, когда итальянская Флоренция была самым значимым городом в мире. Тогда основная идея науки, которая теперь стала основой современного мировосприятия, была еще совсем новой, захватывающе необычной – о том, что реальность объективна и рациональна и не зависит ни от верований человека, ни от его национальности. Это была многообещающая идея, которая давала надежду на будущее и позволяла отринуть всю старую средневековую систему взглядов, просуществовавшую много сотен лет. Средневековый мир с его феодальной политикой, религиозными догмами и ненавистническими суевериями разваливался на куски перед новой наукой. Но на самом деле так получилось только потому, что старый средневековый порядок больше не соответствовал существующим реалиям. Старые порядки не срабатывали ни в экономике, ни в интеллектуальной жизни – они не могли удовлетворить запросы нового, нарождающегося мира.
Малкольм закашлялся, потом снова продолжил:
– А теперь эта самая наука превратилась в систему верований, которой уже много сотен лет. И, как средневековая система до нее, наука уже не вполне соответствует потребностям нового, изменившегося мира. Наука набрала такую мощь, что уже стали очевидны ее практические ограничения. Но какими бы ни были достижения науки, миллиарды людей по-прежнему живут в одном маленьком мире, тесно связанные между собой множеством связей. И наука не может подсказать нам, что делать с этим миром или как в нем жить. Наука может построить ядерный реактор, но не может объяснить людям, что строить его не надо. Наука может создать пестициды, но не может убедить людей, что применять их нельзя. И все в мире начало загрязняться – вода, воздух, почва – из-за бездумного использования достижений науки. – Малкольм вздохнул: – Теперь это уже очевидно практически для каждого.
ebooksa