— Во-первых, лучше уж это, чем охота на кианши, — ничуть не смутившись, ответил Дару. — Во-вторых, я совсем не уверен, что нам удастся подобраться к Гацорэ даже при помощи данных в записке инструкций. А в-третьих, судя по всему, скоро начнётся такая передряга, что от неприятностей всё равно никуда не денешься.
— Ты имеешь в виду войну?
— Именно её. Кхамрун похож на паровой котёл, который уже трещит по швам от того, что каждый подходит подкинуть в топку угля.
— Весьма образное сравнение.
— И точное, что куда важнее.
Справа показалась толпа. Над головами собравшихся виднелся большеголовый карлик, потрясавший сучковатым посохом и выкрикивавший что-то писклявым голосом. Он стоял на двух перевёрнутых бочках. Маленький оратор дёргался и извивался, вкладывая в каждое движение бурю эмоций. Его слушали внимательно, изредка кивая головами и одобрительно переглядываясь.
— Очередной проповедник конца света, — заметил мысленно Закуро.
— Думаю, из всех ему подобных, собравшихся в Кхамруне, четверь сумасшедших, четверть дураков и две четверти решивших заработать на тех, кто готов слушать, развесив уши, — отозвался Дару.
— Вчера мне снова приснился тот человек, — сказал Закуро.
— Какой?
— Со странной рукой.
— Со странной рукой? — переспросил Дару удивлённо, хотя гатхир не сомневался, что двойник его прекрасно понял.
— Да, с железной.
— А-а… И что?
— Это уже в четвёртый раз.
— Такое бывает.
— Знаю, но раньше мне никогда не снились одни и те же сны.
— И что тот человек делал?
— Смотрел на меня.
— Просто смотрел?