– Раз от твоего имени, тетушка Мухомор, – раздался протяжный женский голос, – то скажи, почто моего сына отправили в Нижнюю Туру.
– С юга беда идет, – объявила тетушка Мухомор. – И первой на пути врагов стоит Нижняя Тура. В чужой деревне ваши сыновья защитят родную.
– С юга беда идет, а мы защитников соседям отдаем!
– Мы живы, пока едины. Едины с Лесом и едины между собой.
– Но Ласка… – начала было хозяюшка Боровикова, но затихла под нарочито громкий кашель супруга.
Сельчане потихоньку расходились, тетушка Мухомор вернулась в избушку, поворошила угли в очаге, подпалила лучину. Горлица, по обыкновению безмолвная, устроилась в углу починять рубаху, будто ничего особого и не произошло.
– Спасибо, – хриплым после болезни голосом выдавила Белянка.
Обе ведуньи встрепенулись, в сумраке удивленно мерцали глаза бликами огня.
– Вы не выдали меня, – смущенно пояснила Белянка.
– Мы живы, пока едины, – мягко рассмеялась тетушка Мухомор.
Белянка тепло улыбнулась ей:
– Только на твоем слове все и держится, тетушка. Но та лишь покачала головой:
– Нет, девочка моя, все держится, пока с нами Лес.
Глава 21
Храм строили месяц. Парнишки из ласточек-сирот оказались на удивление проворными и смышлеными, но Рокот все равно не мог допустить, чтобы отряд застрял здесь до осени: все, до чего пресветлые храмовники допускали рыцарей, исполнялось безукоризненно. Валить деревья под горестные завывания лесников, опиливать сучья, счищать кору – это было позволено «запятнанным кровью защитникам святой веры». Но провозились все равно месяц.
Лес успел обрасти листвой, трава на полянах вымахала по колено и зашуршала живностью, а рыцари и вместе с ними Рокот попривыкли к размеренным будням мирных строителей. И вот наконец-то счастливым солнечным утром Слассен Син отвел Рокота к раскидистому дубу в стороне от лагеря и торжественно сообщил, что храм достроен. Тяготы пути в фургоне с мягкими подушками и изнурительная стройка сбили с него спесь и поржавелый налет власти, заострив края впалых глазниц. Пятнистые тени листьев не добавляли жизнелюбия его лысому черепу.
– Ласточки сработали безупречно, – негромко сообщил храмовник промозглым голосом и воровато оглянулся по сторонам. – Этой ночью ключ к сердцу Сарима встроен в шпиль храма – комар носа не подточит. Никто из рыцарей не видел, как ты и просил.
– Никто из рыцарей? – нахмурился Рокот нарочито грозно, чтобы Слассен прочувствовал всю остроту момента. – Оруженосцы? Наш ненаглядный маг? О нем вы опять «подзабыли»?
Сквозь пепельную серость лица храмовника полыхнула пунцовая ярость. Или стыд?
– Ты же знаешь, за Стелом Виртом установлено пристальное наблюдение, – важно заметил Слассен.