— Вирус, — поправила я ее. — А в чем дело? — спросила я, хотя уже знала ответ.
— Ну… в этом месяце я на мели, и вот я подумала…
— Что было в этом месяце? Музыкальный фестиваль?
На другом конце повисла пауза.
— Вроде того. Ты же знаешь.
— Хорошо. Пришлю тебе пятьсот баксов.
Я услышала вздох.
— Спасибки! И позвони папе. Он вечно жалуется, мол, знать не знает, где ты.
— Позвоню, — ответила я. Когда она отключилась, я пожалела, что не звонила ей чаще. Мне о многом хотелось ее расспросить, но постоянно не хватало времени.
Гектор посмотрел на меня, но ничего не спросил. А я промолчала.
— Интересно, когда нам позвонят по поводу очередного тела? — сказал, наконец, он.
Я задумалась, смакуя один особенно просоленный чипс.
— Если сохранится прежняя схема… то, возможно, через пару дней. Знаешь, это уже превращается в рутину. — Я усмехнулась про себя. Мой отец пришел бы в ужас, видя, как я сижу и размышляю вместо того, чтобы нормально поесть.
— Согласен.
— Как думаешь, где это произойдет?
— Кто знает? Это может случиться где угодно, — пожал плечами Гектор.
Мысли путались у меня в голове.
— Не где угодно, а в конкретном месте. Это должно где-то произойти. Я хочу сказать, что во всем этом имеется определенная схема. И мы должны попытаться ее нащупать.
Гектор как будто не замечал свою тарелку с энчиладой и рассеянно постукивал вилкой по столу.
— Она не могла далеко уехать из последнего городка. Возможно, она путешествует автостопом или передвигается каким-то другим способом. И спаси нас Бог, если у нее своя машина.