— Наши подопечные из зверинца, — пояснила Вера, вставая на ноги. — Биологическое оружие Империи.
Игорек тоже попытался встать, но осел от внезапно острой боли в измученном теле, и Вере пришлось помочь ему.
— Надо идти.
А потом их окликнул Азеф.
Найденова даже не сразу признала его. Он выглядел намного приличнее и совсем не производил впечатление недалекого, но исполнительного служаки, каким казался совсем недавно. Не было на нем и вечно замызганного халата. И вообще, необычно он выглядел для человека, который по идее должен был только что выбраться из-под развалин рухнувшего дома. Был он в военного покроя костюме цвета хаки и высоких шнурованных ботинках; энергично направлялся наперерез Игорю с Верой и осторожно нес в руках некий цилиндрический предмет. И Бабаев сначала вспомнил назначение этого предмета, а когда следом из глубин памяти всплыло его, предмета, название, Игорек вспомнил все остальное. И немедленно закричал на Веру, быстрым движением зарядившую свою мелкокалиберную игрушку с очевидной целью пустить ее в ход:
— Нельзя! Это наш, наш, это свой!
В цилиндрическом предмете Игорь Бабаев опознал стандартный твердокристаллический накопитель с общим объемом памяти на шестьсот сорок терабайт, а в самом Азефе — того самого полковника Корпуса, с которым он впервые повстречался в коридорах сектора «Коррекция-38». И хотя помнил Игорек, что ничего хорошего для него полковник этот не сделал, а скорее наоборот — подтолкнул, стал причиной многих бед Игоря, но он был единственным по-настоящему близким человеком в этих зыбких реальностях, переполненных ложью и ненавистью…
Вера, однако, подняла одноразовый, размером с шариковую ручку, ствол.
— Ты уверен? — спросила она.
— Уверен, — сглотнув, отвечал Бабаев, опершись ей на плечо.
Так они и стояли вдвоем, дожидаясь, пока Азеф, полковник Корпуса, не подойдет вплотную. А потом он поставил накопитель на землю, выпрямился и сказал, обращаясь к Игорьку:
— Здравствуй, товарищ лейтенант. Вот мы и встретились.
По ночам тварь отлеживалась в норе — закутке, образованном двумя стенами: выгоревшего изнутри дома и приземистого закопченного гаража при нем. Ночью тварь не могла охотиться: она впадала в оцепенение, что присуще всем рептилиям в холодное время суток.
По науке тварь называлась дейнонихом, но конечно же не подозревала об этом. Ростом она была со среднего человека. Длинный прямой и жесткий хвост позволял ей легко балансировать на двух задних мускулистых конечностях при стремительном всесокрушающем броске. Еще на каждой лапе у твари имелось по изогнутому и прочному, как сталь, когтю. Тактика твари состояла в том, чтобы напасть из-за засады на ничего не ведающую жертву, сбить ее коротким мощным ударом на землю, мгновенно изодрать своими отставленными когтями на трепыхающиеся, возбуждающе пахнущие горячей сладкой кровью куски. Стратегия твари основывалась на простейшем принципе: жить и выживать. В этом смысле дейноних являлся одним из наиболее приспособленных к выживанию хищников, когда-либо обитавших на Земле. В IS-реальностях его популяции не пережили мелового периода, но на Древе Времени много иных миров.
По утрам, перед самым восходом, тварь выбиралась из своего убежища, сонно переставляя лапы, и забиралась на сорванный когда-то ударной волной лист дюраля, после чего на несколько часов замирала, всем телом принимая тепло солнца, тепло нового дня. В этот момент она была очень уязвима, но другие хищники, в силах которых вполне было бы противостоять дейнониху или даже закусить им на завтрак, относились к тому же подклассу архозавров и в освоении этого нового холодного для них мира испытывали схожие трудности. Еще одну реальную опасность для твари представлял собой человек — существо, известное коварством, не боящееся ночного холода, умелое в выслеживании, хитроумное и беспощадное. Однако люди этого мира были заняты своими премудрыми делами, легко подставлялись, и до сих пор они казались дейнониху простой, но нежной и вкусной добычей.
Тепло дня насыщало тело твари энергией; она поднималась с места и, толкаемая вперед никогда не утихающим чувством голода, отправлялась на охоту. Совершая ежедневный обход своей территории, помеченной пахучей слизью, дабы отпугнуть конкурентов, тварь выбирала всегда новое место для засады, пряталась и начинала ждать. Ждать тварь могла долго, и хотя порой ей приходилось возвращаться в нору ни с чем, терпение твари окупалось. Среди хлама и развалин появлялась вдруг прямая фигурка на двух ногах и с двумя руками, воспринимаемая и знакомая твари по целому ряду признаков: по характерному запаху, по характерному свечению в инфракрасном диапазоне, по характерным телодвижениям.
После этого следовал стремительный прыжок, и как результат — упоение сытного обеда.
Человек был здесь легкой добычей. Может быть, он и успевал заметить хищника, но уже в самый последний момент, когда предпринимать что-либо во спасение было поздно. Не имелось причин для дейнониха беспокоиться и на этот раз. Единственное отличие, выделявшее шествующую сегодня по руинам фигуру от всех остальных, состояло в несколько необычном спектре теплового излучения. Но это не насторожило тварь, привычка условного рефлекса оказалась сильнее.
ebooksa