— Пожалуйста, разделите со мной обед, отец.
Под неодобрительно буравящим взглядом хозяйки он усадил старика за столик и наблюдал, как тот с жадностью, роняя крошки, ест. От Сталина пахло: перегар, табак, пот, откровенная помойка — целый букет, но Вячеслав не обращал на это внимания.
Ну вот, думал он, глядя на старика. Вот итог; о котором мечтали многие. Едва ли не каждый интеллигент в твоей реальности. И что ты испытываешь, увидев эту альтернативу, этот более справедливый итог? Удовлетворение? Радость? Восторг? Может быть, наслаждение? Странно, что нет… Жалость — будет вернее. И так было всегда. И будет, наверное, всегда. Они убивали нас, а мы их жалели. И только это мы умеем противопоставить «героическому самопожертвованию» Максима. Жалость… И так будет вернее…
Он дал старику несколько рублей, пачку сигарет, и тот долго кланялся и что-то бормотал ему вслед. Жалость…
Река. И водопад. Ревущие потоки воды, падающие с огромной высоты, чтобы разбиться брызгами, а затем опять слиться воедино.
На берегу, на камне, в переливающемся радугами рое брызг сидит человек. В этом человеке Красев узнал своего двойника.
— Ну, как жизнь?! — крикнул он, стараясь перекрыть немолчный рев водопада.
Двойник услышал Красева.
— Жизнь? — отозвался он не оборачиваясь. — Отвратительная похабщина — вот что такое жизнь!
У ног его лежали горкой отшлифованные водой голыши разной величины, и он, выбрав один, запустил его далеко в реку.
— Ничего теперь не изменишь, — сказал ему Красев сочувственно. — В чем-то ведь и ты был прав.
— Да, в чем-то был прав, — эхом повторил Вячеслав-прим. — В чем-то мы всегда бываем правы. В чем-то оправдано любое убийство на этой Земле… Вот так мы и делаем из них героев, — добавил он вроде бы невпопад с предыдущей мыслью и забросил в реку новый камень.
— Тебе нужнамоя помощь? — спросил Вячеслав у двойника.
— Оставь меня, — отвечал тот. — Оставь мне мое одиночество…
Вячеслав Красев искал. Но не мог найти и следа. Тогда он пошел на осознанный риск и проник на Темную Сторону времени.
Это было опасное предприятие. Даже с его способностями любая ошибка в том мире призраков, несбывшихся возможностей, неясных теней и исчезнувших альтернатив могла привести его к боли и смерти. Но он рискнул и бродил теперь по черно-белой Вселенной под паническое верещание Нормаль, призывающей опомниться, бросить все и вернуться на Светлую Сторону. Он бродил по потерявшим всякую вещественность коридорам Корпуса, искал следы пребывания Максима здесь, его путь во времени КОЗАПа, и даже находил их, но не умел определить, где и как тот выложил тайную петлю.
Красев испытывал разочарование. Он начал терять надежду найти хотя бы указание, некий признак-ориентир. Он стал подумывать, что никакой второй петли на самом деле нет и это вымысел его собственного слишком богатого воображения.
Но там, в стенах Корпуса, он встретил Джульку.