Коронкой же был спор, кто залезет на столб без кошек и двумя руками удержит провода под напряжением 220в. Желающих, конечно, не было. Поэтому Гриша сам залезал на столб и сам держал клеммы.
Именно Гриша научил меня водить мотоцикл. Когда мы вдвоем обслуживали дизель, и обеспечивали деревню электрическим светом, Гриша давал мне возможность прокатиться на его мотоцикле. Причем инициатива всегда исходила от него.
Одна из поездок закончилась не совсем благополучно. Получив предложение прокатиться, я с радостью вскочил на мотоцикл и погнал по только что уложенному булыжнику в сторону городского поселка Брагин. Семь километров проскочил быстро. Развернулся и решил попробовать испытать мотоцикл на скорость. Когда проскочил уложенный участок шоссе, не заметил.
Помню только, как мотоцикл бросило в одну сторону, затем в другую и я вылетел из седла. Песок, приготовленный для строительства дороги, оказался мягким. Я не получил даже малейшей царапины. Мотоциклу повезло меньше. Разбитая фара, сломаны замок зажигания и ограничитель поворота руля, обломанные подножки и педали.
Все это пришлось искать и восстанавливать машину. Фару сняли со списанного ЗИС-5. Ограничитель поворота руля изготовили из полотна пилорамой пилы. Рычаги и педали приварили. Не решен был один вопрос – замена замка зажигания. Пришлось замыкать «на прямую».
Я думал, нашей дружбе наступит конец. Но Гриша рассудил по-другому. «Железа много, на наш век хватит». И после ремонта мотоцикла я все так же катался на нем. Правда, скорости уже были другими.
На «электростанции» я проработал несколько месяцев, а затем перешел работать сменным трактористом на трактор ДТ-54.
Пахал землю. Сеял зерновые. Сажал квадратно-гнездовым способом картошку. Заготавливал силос и так далее. То есть делал все то, что должен делать тракторист в деревне.
Конечно, самыми трудными были ночные смены. Монотонное звучание мотора, покачивание трактора на неровностях почвы, отсутствие возможности с кем-то поговорить. Каждый из этих факторов способствовал появлению дремы, а иногда … я просыпался и видел, что едем мы с трактором не туда. В общем, все как в песне: «Мы пахали – я и трактор, трактор ехал, я пахал».
Из этого периода запомнился один эпизод. Дело было зимой. Получив задание перевозить сено, уехал на тракторе с гринжалами[3] километров за пять от деревни.
Загрузились и возвращаемся домой. Вдруг я почувствовал боль в горле и жар. Открытая дверь кабины при морозе более двадцати градусов вызвала предсказуемые последствия. Как я прибыл на место, как ставил трактор на стоянку и добирался домой – не помню.
Пришел в себя на следующий день, лежал с температурой около 40 градусов – схватил ангину. Вылечила крестная. Принесла стакан первачка. Заставила выпить и закусить сухарем черного хлеба.
Поскольку я спиртным не баловался, то этого количества самогона при соответствующем градусе хватило, чтобы я вторично впал в беспамятство, но уже по другой причине. На следующий день проснулся, как говорят медики, практически здоровым». А окончательно от предрасположенности к ангинам меня вылечил старшина во время срочной службы. Главное в его «рецепте»– закаливание.
К этому времени вернулся из Минска брат Петр (1930г.р.) с семьей и было принято решение на нашем огороде напротив родительского дома построить дом для его семьи.
Поскольку деньги на строительство дома в семье практически отсутствовали, то было решено купить подешевле какую-нибудь старую избу и своими силами построить дом.
Так и сделали. Дядя Федор (Юрков) в одной из соседних деревень подобрал за 300 рублей (примерно столько стоили две машины дров) дореволюционной постройки избу, срубленную из круглых бревен в «черный угол». В течение одного дня мы его разобрали и перевезли в деревню Селец.
К моему изрядному удивлению, старые бревна оказались очень прочными, и чтобы отесать их, приходилось по два – три раза в день точить топоры. Работа, конечно, была очень тяжелая, сказывалось отсутствие опыта. Ведь раньше ни Петр, ни я плотницкими делами не занимались.
Весь наш опыт состоял в первом венце, положенном нами под руководством и под присмотром опытного плотника, фронтового сапера, моего дяди Федора Бута по кличке Юркович. После первого венца он нас покинул, и дальше нам пришлось управляться самим. Тем не менее, в нашем случае желание победило неумение. Дом получился как картинка. Отесанные бревна сверкали желтизной, источали приятный запах смолы, которая обильно выступала на их поверхности под солнечными лучами.
Особенно радовала черепичная кровля. Ведь до этого почти все дома имели кровлю соломенную или из камыша. И то, и другое было очень пожароопасным. Именно в эти годы многие сельчане начали менять соломенное покрытие своих домов на шифер, черепицу, жесть. Это стало возможным благодаря улучшившемуся материальному благосостоянию моих односельчан.
ebooksa