– Я ничем не лучше Весенина в моменты творческого запоя, – проворчала Дина и невольно припомнила, как однажды, еще до рождения детей, увлеклась работой над сценарием и не успела приготовить ужин. В таких случаях они с Николаем просто заказывали пиццу. Вот и в тот раз Дина взяла телефон и набрала номер. Но ей никто не ответил. Более того, в ответ не раздалось даже гудков. Дина еще раз набрала номер и опять не получила ответа. «Ник, кажется, наша пиццерия закрылась! Никто не отвечает», – крикнула она мужу. Муж вошел в комнату, увидел ее, сидевшую с прижатой к уху трубкой, и вдруг разразился хохотом. Оказывается, она пыталась дозвониться до пиццерии с телевизионного пульта. Потом муж еще долго подтрунивал над ней, говоря, что звонить с пульта – это еще не страшно, страшно было бы услышать ответ. А в другой раз Дина размышляла над идеей во время готовки ужина. Утром она обнаружила в холодильнике пакет с овощными очистками и отругала мужа за такое безобразие. И только потом сообразила, что, задумавшись, накануне выбросила мусор не в ведро, а заботливо убрала в холодильник. В следующий раз она, отправившись выкидывать мусор, прогулялась с ведром в руке по всему району и счастливая тем, что во время прогулки придумала интересный поворот, так и вернулась домой с торчащим из ведра мешком.
– Ты просто ненормальная, Успенская. Тебя похитили, муж и дети с ума сходят от переживаний, а ты… сценарий пишешь, – пробормотала Дина вслух и порвала исписанные листочки на мелкие клочки. Когда она спускала в унитаз обрывки бумаг, в комнату кто-то вошел. Дина, занятая тем, чтобы не осталось «улик», слишком поздно услышала чужое присутствие. И когда выскочила из ванной, в комнате никого уже не оказалось.
– Эй! Эй! – затарабанила она кулаками в дверь. – Выпустите меня! Выпустите немедленно!
Но, как и раньше, никто на ее крики и стук не ответил. Дина без сил опустилась на пол и в этот момент увидела стоявший на столике поднос.
– Черт вас побери! – выругалась она, но все же поднялась на ноги и подошла к столу. Ей принесли обед (или, судя по сгущающимся за окном сумеркам, уже ужин). И вполне сносный. В супнице плескался куриный бульон с домашней лапшой. На тарелке аппетитно высилась горка горячих оладий, соусник наполняла густая сметана. От керамического чайничка исходил уютный жар.
– Окей! Я поем. Раз вы так хотите, – буркнула Дина, отметая свое первоначальное желание запустить подносом в дверь и объявить гордую голодовку. – Но потом вы мне все объясните! Или я за себя не ручаюсь.
Она съела все до капли и запила еду ароматным чаем. По крайней мере о ее удобстве заботятся. После обильной еды стало клонить в сон. Дина решила не сопротивляться, прилегла на кровать и моментально уснула.
Проснулась она от ощущения, что кто-то на нее смотрит. Дина открыла глаза и увидела мужчину лет тридцати, который сидел на стуле возле ее кровати. Он смотрел на нее, пока она спала, и не было в его взгляде ни вожделения, ни любопытства. Он глядел на Дину с затаенной грустью, будто знал о ней нечто такое, о чем она не подозревала. Его глаза – темные, бездонные, как космос, необычной формы – круглые, как у удивленного ребенка, с прямыми ресницами – излучали такой свет и покой, что Дине нестерпимо, едва ли не до слез, захотелось, чтобы это странное мгновение длилось вечность. Чтобы этот мужчина с удивительными глазами продолжал смотреть на нее с такой нежностью и любовью. Но он увидел, что она проснулась, и его губы тронула улыбка.
– Доброе утро. Как вам спалось? – спросил мужчина. Голос у него оказался теплым, с волнующими вибрациями.
– Хорошо, – сухо ответила Дина, прогоняя наваждение.
– Это хорошо, если хорошо.
– Кто вы?
– Вестник.
– Кто?
– Вестник, – терпеливо повторил он. Дина недоверчиво усмехнулась. Черт знает что – его магнетический взгляд и вибрирующий голос с минорными тональностями. Его прозвище. Его каштановые волнистые волосы до плеч, иконописные черты и мягкая улыбка. Черт знает что!
– И какую же весть ты мне принес, вестник? – жестко спросила она, переходя на «ты».
– Благую, – ответил мужчина, продолжая изучать Дину своими чудесными глазами.
– Благая весть для меня – это возможность вернуться домой.
– Вернешься, – согласился он. – Как только окажешь нам небольшую услугу…
– Нам? – перебила его Дина. Но мужчина ее будто не услышал.