Незнакомец

Это нормально. Вполне закономерная реакция на наш с Пермяковой альтруизм. Пока люди вздыхают, лайкая грустные посты об очередной потеряшке, мы дело делаем. И, хочется верить, полезное.  

– Саш! – слышу уже в дверях кухни и оборачиваюсь к незнакомцу, смущённо почёсывающему затылок. – А с вами можно?

– Куда?

– Собаку спасать… А то я в четырёх стенах скоро свихнусь.

Вот дела! Рука огромная, мощная, забита татуировкой; безразмерная футболка далёкой Ванькиной юности едва ли по швам не трещит; поношенные спортивки плотно обтягивают крепкие мужские бёдра, а на лице синяков пять не меньше… В общем, бандитско-дурацкий вид, а он в волонтёры податься решил! До того огорошил меня своей просьбой, что я дольше положенного пялюсь на его разукрашенный бицепс!

– Как с нами? – ещё и переспрашиваю, как дурочка, зачем-то кивая на его незатейливый «рукав».

– За компанию. Трасса же, а темнеет рано. Вдруг помощь моя пригодится.

Логично. Только кивнуть я не успеваю, ведь он растягивает губы в улыбке, укладывает довольную кошачью морду на своё крепкое плечо, и, всё так же поглаживая Зефирку, выдаёт:

– Смешная ты, Саш. Когда домой к себе пустила, даже глазом не моргнула, а как с собой на дело взять, так слишком татуированный.

И то правда! Чего это я? Отступаю в коридор, пятясь спиной по направлению к спальне, и пока не успела передумать, соглашаюсь:

– В шесть у подъезда, ключи на гвоздике. Только шапку пониже натяни, а то у нас в доме старики мнительные в это время своих собак выгуливают. Потом пустят слух, что я к себе домой бандюгана пустила.

– Так я разве похож? – Зефирку целует во влажный нос, а указательным пальцем свободной руки тычет на скуксившийся смайлик на груди.

Ни капельки!

– Ещё как! – и дверь в спальню закрываю, по привычке подпирая шваброй. Одеваться пора, рабочий день вот-вот начнётся.

Незнакомец

                Она мне трусы купила. Три пары простых серых боксеров с оранжевой надписью на резинке. Пять пар носков, ну знаете, тех, что при желании можно натянуть до середины икры. Зубную щётку, крем для бритья, кучу лекарств, блок сигарет и упаковку спичек – в общем, снабдила всем необходимым. Не знаю, заботился ли прежде обо мне кто-то так, как это делает Саша, но чувство благодарности, с каждой минутой всё больше и больше разрастающееся в груди, даже сейчас не выразить никакими словами.

Ангел, по-другому и не скажешь… Может быть, зря я себя так рано в бандиты записал? Ведь тогда вряд ли судьба свела бы меня с этой женщиной: волосы тёмно-каштановые, глаза цвета дорогого хорошо выдержанного коньяка и обязательная улыбка на губах – добрая, располагающая. Она носится со мной, как с ребёнком, и всякий раз, когда на её вопрос о проблесках памяти я отрицательно качаю головой, расстроено хмурится… В общем, спасать безымянного пса я поэтому и вызвался – стыдно уже на её шеи сидеть. Так хоть в чём-то пригожусь.

Из подъезда я выхожу даже раньше – без пяти шесть. Как и пророчила моя благодетельница, вдоль обнесённых невысоким забором сугробов уже неспешно прогуливается пенсионер, и стоит мне замереть истуканом на скользком крыльце, его огромный чёрный лабрадор тут же изо всех сил тащит ко мне своего хозяина. Похоже, покусать чужака решил… Нет, обнюхивать принялся. Животина тычется носом в мои ботинки, а мужчина украдкой поглядывает на моё скрытое полумраком лицо. Всё же не зря я шапку пониже натянул.

Словно наступил голыми ступнями на рассыпанные по снегу иголки, переминаюсь с ноги на ногу, молясь про себя, чтобы эти двое поскорее ушли, и всё на дорогу поглядываю в поисках Сашиной таратайки. И не в старике тут дело, а в этой дурацкой оранжевой куртке…

Не зря мне её брат не понравился, ведь его обноски едва налазят на моё натренированное тело, отчего выгляжу я до смешного глупо – огромный мужик, а джинсы обтянули бёдра, как вторая кожа, хоть прямо сейчас в балет иди! Впрочем, кто знает, может у меня самого со вкусом беда? За эти дни ни одной картинки перед взором не мелькнуло – не человек, а нерешаемая загадка!