– И что там делают?
Мама садится на корточки, и ее глаза оказываются на одном уровне с моими.
– Ты узнаешь там о Боге, милая, будешь молиться и петь.
Я киваю, словно что-то поняла, хотя это не так.
– Когда я была маленькая, – продолжает она, – моя мама привела меня в церковь, вот как я тебя сейчас. И я узнала важный урок.
– Какой урок?
– Что нет никаких проблем, какие Иисус не мог бы решить.
Даже в свои восемь лет я знаю, какая «проблема» у моей мамы, и беру ее за руку.
– Мама, а Бог может вернуть папочку?
Она не отвечает на мой вопрос, вернее, не отвечает прямо. Вместо этого обнимает меня, тяжело вздохнув.
– Готова?
Я киваю, и мы вместе поднимаемся по ступенькам к входу. В храме все поют, и я не разбираю слов. Потом все наклоняют голову и молятся. Мама крепко зажмуривает глаза и складывает руки в молитве. Я тоже молюсь, чтобы мама оказалась права. Чтобы не было таких проблем, какие Бог не мог бы решить.
…Я открыла глаза и обнаружила, что церковь опустела. Я стояла на коленях, сложив в молитве руки. У алтаря подросток гасил свечи. Смутившись, я взяла сумочку и направилась к двери.
У входа меня ждала старушка.
– Я молилась за тебя сегодня, – сообщила она. – Чтобы ты нашла свою дорогу.
–
Глава 16
СЕЛИНА
– Встань! – рявкнул Рейнхард и дернул меня за руку, заставив встать с коленей. – Ты сказала, что сегодня приятно гулять, вот мы и прогуляемся.
– Куда вы их увезли? – закричала я, повернувшись спиной к улице, по которой грузовик увозил папу и Кози. – Что вы сделаете с ними?