Все цветы Парижа

– Да, правда.

Марго убедила меня надеть свитер и юбку. Я так ушла в свои раздумья, что не обращала внимания на ветер и на то, что он делал с моими волосами, не замечала, что мои каблуки не раз застревали в щели между булыжниками. И когда вдали показался ресторан, у меня учащенно забилось сердце. Я позавидовала Марго, ее самообладанию. После возвращения из Прованса я вообще чувствовала себя неуверенно. Вдруг я ошибалась, доверяя Виктору? Вдруг его интерес ко мне был чисто… плотским? Сейчас мне меньше всего хотелось оказаться с разбитым сердцем.

– Привет, – сказал он, увидев меня.

Он помог мне снять пальто и отвел в дальний угол ресторана, отделенный от зала бархатным занавесом изумрудного цвета и обычно служивший местом для приватных вечеринок. Мы сели за столик, освещенный канделябром со свечами.

– Мне хотелось устроить сегодня для тебя что-нибудь… особенное, – сказал он.

– Все очень красиво, – отозвалась я и покрутила золотое кольцо на правой руке. Я нашла его в ящичке в ванной сегодня утром.

Виктор откупорил итальянское вино и налил нам.

– За новые воспоминания, – сказал он и чокнулся со мной.

– И старые, – добавила я, прежде чем сделать глоток.

Нам приносили блюда – одно лучше другого, – а мы непринужденно болтали, но я не делилась своими опасениями, не смела признаться ему в своих сомнениях, не просила поддержки, в которой так отчаянно нуждалась. Вместо этого я пила вино, ела и пыталась наслаждаться вечером. Возможно, я была слишком осторожной. В конце концов, Виктор был просто очень мил со мной, а меня до смешного задел звонок той женщины, когда мы были на юге, и те глупости, которые Инес сказала про цветы.

Когда Виктор открыл вторую бутылку вина, я решила больше не думать об этом.

– Я принесу чистые бокалы, – сказал он, вставая. – Я отлучусь на минутку. – И он скрылся за шторой.

Я допила вино в моем бокале. Прекрасное, легкое неббиоло с терпким вишневым послевкусием. Я размышляла, нравится ли мне неббиоло или, по крайней мере, нравилось ли раньше. Или я забыла все мои вкусы и предпочтения? Я глядела на пирог с грибами и сыром грюйер и гадала, любила ли я прежняя грибы так, как люблю их сейчас, или это свойство исчезнет, когда ко мне вернется память.

Виктор оставил свой телефон на столике, и он неожиданно зажужжал и замигал. Я невольно увидела на экране имя: Эмма. У меня запылали щеки.

Он вскоре вернулся с двумя чистыми бокалами в руке и налил нам вина из новой бутылки. Когда он заговорил о чем-то, я нахмурилась.

– Что случилось? – спросил он, заметив у меня перемену настроения.

– Ничего, – ответила я, не глядя на него.

– Каролина, пожалуйста, что тебя беспокоит?

Я вздохнула, желая предотвратить то, чего опасалась – взрыва вулканической силы.

– Кто такая… Эмма? Она звонила в Прованс и… – я показала на телефон, – позвонила только что.