Я ужасно тосковала по дому, по чашке горячего кофе, мягкой постели, музыке, вину. И хотя по Эрику я не скучала, уже не скучала, мои мысли невольно возвращались к нему. Как он там? Все еще горюет обо мне? Продал ли он тот маленький дом, который мы купили вместе?
Я думала о родителях и друзьях, о Габби. Как они пережили мое исчезновение? Похоронили меня? Много ли присутствовало народу? Я вспомнила о моем боссе и поморщилась. Забавно, все это время я почти не вспоминала ту маленькую каморку, в которой я работала с понедельника по пятницу. Там пахло клеем Элмера. Я улыбнулась.
Странно, что я этим утром не видела Мака. Обычно он ждет нас у костра. По утрам я угощаю его жареным моллюском.
– Мак! – позвала я. – Кис-кис-кис.
Я немного прошла по берегу, заглянула за мыс и увидела кота. Он лежал, растянувшись на песке. Грелся на солнце.
– Вот ты где, лентяй, – сказала я и присела на корточки, чтобы почесать ему шею, это было его любимой лаской. Но не успела я дотронуться до его мягкой шерстки, как увидела на его животе кровь.
– Мак! – закричала я, потрогав его. – Мак! – Он не шевелился. Я схватила его и понесла в лагерь.
– Грэй! – рыдала я.
Он вышел из домика, еще сонный.
– Что такое?
– Смотри, – сказала я, обливаясь слезами. – Он…
Грэй взял у меня Мака и положил на песок. Присел возле него и коснулся того места в груди, где прежде билось его маленькое сердечко.
– Он умер, Шарлотта.
Я была в отчаянии.
– Нет, не может быть. Неужели ты не можешь спасти его? Неужели мы…
Я упала на колени.
– Почему? – кричала я. – Почему он умер?
Грэй взял меня за руку.
– Этот проклятый остров, это он виноват, – говорила я. – Он злой. Все тут злое.
– Ты огорчена, – сказал Грэй. – Иди приляг. В последнее время ты неважно себя чувствуешь.