– Ты что, серьезно? – спросил он.
– Да.
– Что, ты будешь дрейфовать вот так, бесцельно, сквозь штормы и бог знает что еще, пока, возможно, тебя случайно не обнаружит какое-нибудь судно?
– Я подниму парус, – сказала я, показывая на мачту.
– Ты не умеешь ходить под парусом.
– Я брала уроки, когда заканчивала школу. Так что все вспомню.
– Не делай этого, Шарлотта. Это безумие. Ты никогда не справишься с лодкой.
Мои глаза наполнились слезами.
– Ты хочешь сказать, что не поплывешь со мной?
Он подошел ко мне:
– Теперь это наш дом, Шар. Твой и мой. Мы больше не принадлежим к тому миру.
– Нет, принадлежим, – возразила я. – И мы можем жить в доме. В красивом доме. Мы начнем все сначала… вместе.
Глаза Грэя потемнели, в них мелькнула злость.
– Я никогда не вернусь туда, – сказал он.
– Почему? – взмолилась я. – Я тебя не понимаю.
– Поверь мне, – сказал он, – я тебе говорю, что
Холодок пробежал по моей спине, когда я подумала про секреты, которые хранил Грэй. Неужели они настолько мрачные? Я отошла от него на шаг.
– Что ты утаиваешь от меня? – спросила я, вспомнив сны, которые я видела, страшные сны.
– Какое это имеет значение? – небрежно бросил он.
– Какое