Би, в белой ночной рубашке, лежала в постели, опираясь на высокие подушки. На прикроватном столике скопились непрочитанные книги и журналы. Старая женщина безучастно смотрела в открытое окно, где волны тихонько накатывались на берег.
– Здравствуй, дорогая, – обратилась Би к Эмили, садясь в постели.
Подруга заметила, как бриз колышет занавески, и побежала закрывать окно.
– Би, ты наверняка замерзла. – Она укоризненно покачала головой, беря еще одно одеяло с кресла и укутывая старушку.
– Я скучаю по морскому воздуху, – призналась Би. – Лучше замерзну до смерти, чем откажусь от него.
– Ладно, – откликнулась Эмили, возившаяся с термостатом, – тебя можно понять. Но давай хотя бы сделаем батареи погорячее.
Би потянулась за очками, лежавшими на тумбочке.
– О, у нас гости!
– Да. Би, ты же помнишь мою старую подругу Клэр?
– Разумеется, – Би жестом подозвала меня к себе. – Как поживаешь, дорогая?
– Неплохо, насколько это возможно, – ответила я. – А вы?
– Хорошо, – в голосе Би явно слышался сарказм, – насколько хорошо может быть человеку, который не вылезает из этой проклятой постели весь день.
Голос у нее был слабый, но я обрадовалась тому, что дух ее по-прежнему силен.
– Ты ведь пишешь, дорогая, как и наша Эмили?
Я кивнула.
– Да, пишу. Мы с Эмили познакомились в колледже. Она выбрала более славный путь прозаика, а я предпочла журналистику.
Би улыбнулась.
– Я помню, ты пишешь для газеты.
– Для «Сиэтл Геральд», – подтвердила я.
– И над чем ты сейчас работаешь, дорогая? Я читаю газету от корки до корки.