Ежевичная зима

22
18
20
22
24
26
28
30

Я посмотрела на нее с благодарной улыбкой, которая не имела никакого отношения к подушкам.

Она подтолкнула меня к ванной комнате.

– Отправляйся чистить зубы.

* * *

Цветочные ряды на рынке Пайк Плэйс радовали глаз свежими бутонами. Мне понравились букеты только что срезанных гортензий оттенка индиго, но даже их жизнерадостные лепестки не могли заставить меня улыбнуться. Я могла думать только об Этане и Кассандре и о том, как мы оказались в центре колоссальной неразберихи. Я достала пузырек с аспирином из сумки, бросила в рот пару таблеток и запила их водой, которой меня снабдила Эбби. Когда я убирала бутылку обратно, в сумке зажужжал телефон, сообщая о пропущенном звонке. Я нажала на кнопку и увидела, что это звонил Этан. Значит, он поговорил с Лесли. Или все-таки муж решил извиниться за прошлый вечер? В любом случае я не хотела с ним разговаривать. Мне нечего было ему сказать.

Я проверила адрес в своем ежедневнике и вскоре оказалась у входа в то здание, где жила Ева. В фойе на круглом столике стояла выцветшая от времени композиция из шелковых цветов, на их лепестках толстым слоем лежала пыль. Обои пошли пузырями и отклеились по краям, в воздухе витал запах вареных овощей. Я поднялась на лифте на одиннадцатый этаж, нашла дверь с номером 1105 и тихонько постучала.

Через несколько мгновений дверная ручка повернулась и появилась пожилая женщина. Ее седые волосы были собраны в пучок, открывая тонкое лицо и добрые карие глаза. Она улыбнулась.

– Вы, должно быть, Клэр.

– Да, – ответила я и протянула руку. Забавно: я знала, что ей за восемьдесят, и все же представляла ее маленькой девочкой в миткалевом джемпере и волосами, собранными в хвостик. – Большое спасибо, что согласились поговорить со мной.

– Входите, – пригласила Ева. Я села в голубое кресло у окна, отодвинув в сторону маленькую подушечку, вышитую крестиком, чтобы освободить место для сумки. В скромной, но очень чистой квартире пахло лимонами и детской присыпкой. Она немного напомнила мне маленькую квартирку моей бабушки в Сан-Диего. Я по ней очень скучала.

– Могу я предложить вам чашку чая, дорогая?

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Все в порядке.

Ева села в кресло рядом со мной и скрестила руки на коленях.

– О чем же вы хотели спросить меня?

Я достала из сумки блокнот и ручку.

– Как я упоминала в телефонном разговоре, я пишу очерк о маленьком мальчике, который исчез во время снежной бури в мае 1933 года. Видимо, вы были с ним знакомы?

– Да. – Глаза Евы затуманились от воспоминаний. – Мы действительно были знакомы. – Она на мгновение закрыла глаза и снова открыла их. – Дэниел был сыном лучшей подруги моей матери Веры Рэй. Мы с ним были как брат и сестра.

– Значит, вы жили вместе?

– Недолго, пока мы были еще совсем маленькими. У наших матерей не было мужей. Мой отец умер еще до моего рождения, а у Дэниела отца не было. Сразу после того, как Вера получила работу в отеле «Олимпик», они переехали в собственную квартиру.

Я вспомнила вчерашнюю сцену и поморщилась.

– В отеле?