– Благослови ее господь. Я должна навестить ее. Она по-прежнему на острове?
– Да, – ответила я. – Я вчера ездила к ее племяннице. Би сказала мне, что ваш отец был известным адвокатом в 1930-х годах.
– Это так. В те годы он вел несколько резонансных дел.
– Не было ли случайно среди них дела об убийстве Веры Рэй?
Лилиан вздохнула.
– Как бы мне хотелось вспомнить… Вполне возможно, хотя это имя мне ничего не говорит.
– Би упоминала архив вашего отца, – не отступала я. – Он случайно не у вас?
– У меня. Моя внучка Лиза потратила почти все прошлое лето, приводя его в порядок. Отец всегда докапывался до правды, как, судя по всему, и вы. Архив находится в нашем старом доме в Уиндермире.
Разумеется, я знала это место. Это был один из самых престижных исторических районов Сиэтла.
– Я там выросла, – продолжала Лилиан, – но теперь дом пустует. Мы с мужем живем в доме престарелых. Но мне невыносима мысли о продаже старого дома. Я надеялась, что кто-нибудь из моих мальчиков поселится в нем, но у них другие планы. И я их не виню. Дом просто в ужасном состоянии, – женщина вздохнула. – Не слушайте мое ворчание. Если хотите, мы могли бы встретиться там завтра. Надеюсь, вас не испугает пыль и паутина. Там давно не убирали.
– Я была бы вам очень благодарна, – с радостью согласилась я.
– Часть архива мне пришлось отдать, но в гостевой спальне осталось несколько коробок с документами – все это Лиза решила сохранить. Будем надеяться, вы найдете там нужные бумаги.
– Огромное вам спасибо, – поблагодарила я Лилиан. – Могу ли я приехать завтра утром, скажем, в девять тридцать?
– Время выбирайте сами. Мы с мужем ранние пташки, встаем на рассвете. Адрес такой: дом 5985, бульвар Уиндермир. Это старый особняк в колониальном стиле, перед входом растет большая голубая ель.
– Отлично. – Я записала адрес в блокнот. – Встретимся завтра.
В сумке зажужжал мобильный.
Доминик ждал меня на углу рынка с букетом гортензий, завернутых в плотную коричневую бумагу.
– Это тебе, – сказал он и уложил огромную охапку на сгиб моей руки.
– Какие красивые. – Я чувствовала себя неловко, принимая их, особенно после вчерашнего вечера.
– Как твоя голова?