– И не говорите, – сказала она. – Жизнь просто кипела.
Она остановилась среди горшков с цветами на передней палубе своего домика, приветствуя прибывающих гостей.
– Мне кажется, что с тех пор ничего не изменилось, – сказала я. – У Лодочной улицы остался прежний дух.
Наоми пожала плечами, опустилась на корточки у терракотового горшка и выдернула стебель вьюнка, известного под названием «утреннее сияние».
– Нет, сейчас совсем не то.
Она швырнула маленькое растение в озеро, и я наблюдала, как волны уносят беспомощные белые цветы.
– Это место словно лишилось души.
Несмотря на то что мы были такие разные, ее слова были созвучны моим мыслям. Я знала, каково это, когда уходит душа. После несчастного случая из моей квартиры в Нью-Йорке все тепло и уют словно улетучились.
Она поднялась на ноги и отряхнула руки.
– Но некоторые вещи остаются неизменными, например, этот несносный сорняк.
Я подумала о душе Лодочной улицы. Может быть, она покинула этот причал в ту ночь, когда исчезла Пенни? Если это так, то почему?
– Наоми, – произнесла я, пользуясь моментом. – Я хотела спросить вас о молодой женщине, которая когда-то здесь жила…
– О, смотрите, – внезапно оживилась она, проходя вперед, – Ленора пожаловала. Пойду-ка я поздороваюсь с ней.
Ко мне подошел Алекс.
– Мне это кажется, или люди действительно как-то напряжены сегодня?
Я согласилась с ним.
– Понимаю, о чем ты говоришь. Ты, случайно, не видел Джима?
– Нет. Джин сказал, что он приболел.
– Все это очень странно.
– Да уж, – ответил Алекс. – Он никогда не пропускает подобные мероприятия.