Утреннее сияние

– И я оказался прав, – продолжал он. – Но был один просчет. Я не думал, что лишь половина твоего сердца останется здесь. Другая половина будет вечно тосковать по нему. Мой безупречный план не сработал.

Джин нежно коснулся ее подбородка, но она отвернулась.

– Все эти годы, – произнесла она, глядя ему в глаза, – я думала, что ты сделал это ради меня. Я считала, что ты решил убрать ее, чтобы она не стояла на пути к моему счастью. – Она покачала головой. – Но ты сделал это исключительно ради самого себя.

Джин стоически переносил непростую жизнь с любимой женщиной, но я видела, что слова Наоми задели его слишком глубоко. Изощренный эгоизм Наоми не знал пределов. Джин направился в прихожую.

– Пойду оденусь. Сынок, ты не подвезешь меня в полицейский участок?

Джим поднялся на ноги.

– Отец, – произнес он. – Прямо сейчас? Я…

Я сжала руку Джима.

– Не мешай ему, – сказала я едва слышно. – Ему это действительно необходимо.

– Но его состояние…

– Полицейские примут это во внимание, я уверена, – сказала я.

Джим кивнул. Я наблюдала, как он прошел вслед за отцом. Я понимала, насколько это мучительно для него, для всей семьи. В комнате повисло молчание, пронизанное глубокой печалью, в которой все же витала надежда на освобождение. Я видела это по лицу Наоми да и Джина тоже.

– Все будет хорошо, пап, – медленно произнес Джим.

– Вы поступаете правильно, Джин, – сказала я, вставая.

– О, Пенни, – воскликнул он, – сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

– Ее зовут Ада, папа, – вмешался Джим.

Джин сначала казался ошеломленным, потом понимающе кивнул.

– Да-да, конечно…

Я сунула руку в карман. Там лежал больничный браслет Пенни, а также смятый листок бумаги, который я обнаружила в сундуке.

– Вот, – сказала я, протягивая их Джиму, – я кое-что нашла в своем доме. Мне кажется, это принадлежит вам.