– Его задержали для допроса.
– Джим, мне очень-очень жаль… Пожалуйста, поверьте, я не хотела…
Он поднял руку, делая знак, чтобы я замолчала.
– Нет-нет, – сказал он, глядя на озеро затуманенными покрасневшими глазами. – Это должно было случиться. Видели бы вы его в участке.
Он повернулся ко мне.
– Такое впечатление, что он сбросил со своих плеч невыносимое бремя.
Я представила, каково это – освободиться от тайной вины, которая, словно свинцовый жилет, ежечасно тянула его ко дну, и, странно, но почувствовала облегчение. Можно было не тревожиться за его душу, даже если Джину суждено провести недолгий остаток жизни за решеткой.
– Они собираются возбудить против него дело? – спросила я. Пенни, конечно, заслуживала справедливости, но мне было очень жаль больного измученного старика.
– Полицейский обещал, что они будут присматривать за ним, – сказал Джим, потирая лоб. – Они будут хорошо с ним обращаться.
Несколько минут мы оба молчали, и я пыталась представить, что Джим думает об этом странном месте, которое столько лет он считал своим домом.
– Что же будет дальше? – спросила я. – С Лодочной улицей… с вами?
Он отшвырнул ногой камешек, и тот с плеском упал в озеро. Я думала о том, что Пенни все еще живет здесь. В смутных воспоминаниях Джима, его вечной тоске…
– Думаю, отправлюсь в путешествие, – сказал он. – На «Каталине». В память о Пенни.
– Ей бы это понравилось, – сказала я с улыбкой. – И куда вы направитесь?
Джим глубоко вздохнул.
– Сначала на остров Каталина, а потом – куда глаза глядят. Туда, куда понесет меня ветер.
– Как красиво это звучит…
– По правде говоря, – продолжал он, – мне следовало бы совершить это путешествие еще много лет назад. Я просто беспокоился из-за матери с отцом и боялся, что…
– Поезжайте, – сказала я. – Я дам полицейским свой номер телефона на тот случай, если Джину что-нибудь понадобится. И, обещаю, мы с Алексом присмотрим за Наоми.