Утреннее сияние

– Осваиваюсь понемногу, – сказала я. – Но мне надо кое-что тут выяснить.

– И что же?

Джоани работает в отделе кадров Полицейского управления Нью-Йорка и может выяснить что угодно о ком угодно, и, надо сказать, я не раз пользовалась этой возможностью. По просьбе приятеля-репортера я как-то попросила ее раскопать кое-какой компромат на подозрительного владельца галереи в Бруклине, и в результате ее расследования через месяц была обнаружена украденная картина Пикассо в подвале этого заведения. Потом мы с Джоани вместе с Эллой ходили полюбоваться этой картиной, выставленной в музее «Метрополитен», и испытывали немалую гордость оттого, что наши совместные усилия позволили свершиться правосудию.

– Понимаешь, – начала я, обдумывая, как лучше рассказать то, что меня волновало. – Я тут кое-что нашла.

– Что именно?

– Здесь стоит старый сундук. Он был заперт, но я нашла ключ и…

– Обнаружила, что сундук полон золота?

– Не совсем, – невольно улыбнулась я. – Но он, видимо, связан с одной очень таинственной историей.

Я рассказала ей о больничном браслете, фотографиях, записной книжке, свадебном платье и прочих реликвиях.

– Звучит жутковато, – призналась она, терпеливо выслушав меня.

– Более того, – продолжала я, – эта женщина, которой, как я подозреваю, принадлежат все эти вещи, много лет назад исчезла, просто пропала, и все. Никто из местных жителей не хочет говорить о том, что с ней случилось. И я не могу понять почему: то ли потому, что они действительно ничего не знают, или же эта тема по какой-то причине является для них запретной?

– Почему тебя это так заинтересовало?

– Я живу в доме этой женщины. Не знаю… Наверно, это просто любопытство.

– Ну, и ты, конечно, хочешь, чтобы я раскопала какие-нибудь факты на этот счет. Как ее звали?

– Пенни. Пенни Уэнтуорт.

– Хорошо, – сказала Джоани. – Посмотрю, что можно сделать. Проверь почту попозже. Я пришлю тебе все, что сумею раскопать во время обеденного перерыва.

* * *

Поговорив по телефону, я вышла на улицу, но в то же мгновение услышала какой-то шум. Плеск воды. Шаги. Чей-то крик. На краю причала стоял Джим и потирал лоб.

– С вами все в порядке? – спросила я.

Он покачал головой.

– Она вернулась домой, а потом снова удрала. Вот так.