На нем была пижамка в сине-белую полоску. Под рукой был зажат плюшевый медведь.
– Я не могу заснуть.
– Вот как? – сказала я, вытягивая шею, чтобы проверить, не бежит ли вслед за ним Наоми. – Ну что ж, заходи, конечно. Я согрею тебе молока.
Он прошел вслед за мной и вскарабкался на высокий стул у кухонной стойки. Я нашла маленькую кастрюлю, наполнила ее молоком и включила плиту.
– А что происходит, когда мы умираем? – неожиданно спросил Джимми.
Я удивленно подняла брови.
– Это слишком сложный вопрос для меня, особенно в будний день вечером.
Он пожал плечами.
– Мама говорит, что после смерти вообще ничего не происходит. Она говорит, ты просто закрываешь глаза, и все заканчивается. Но я в этом не уверен.
Он оперся локтем о стойку и положил щеку на ладонь.
– Мне кажется, что все-таки там должно быть что-то.
Я подмигнула ему.
– Надеюсь, ты не ошибаешься.
– Значит, ты веришь, что рай существует? – спросил он.
Я кивнула.
– Конечно.
– А ты молишься Богу?
– Да, – честно призналась я. На самом деле я молилась в тот день в самолете, хотя, признаться, я не слишком часто это делаю. Просто полет на высоте десять тысяч футов над землей и острое осознание своего одиночества заставили меня почувствовать себя ближе к Богу.
– А мама с папой атеисты, – продолжил свои рассуждения Джимми. – Скажи, что это значит?
– Ну, понимаешь, – начала я, тщательно подбирая слова. Я не слишком сильна в философских беседах, поэтому и не блистала в воскресной школе. – Это означает, что они считают, что Создателя, Всевышнего не существует.