– Питер, Нейт, – плачу я, – идите сюда.
Я читаю им открытку. Мы перечитываем ее снова и снова. Мы плачем. Смеемся. Мы открываем бутылку вина и пьем за будущее «Синей птицы».
– Никогда бы не подумала, – качаю я головой, – что Артур способен на такое. Знаешь, Питер, я искренне тебе благодарна. Это ты настоял на том, чтобы я написала ему письмо.
– Вот видишь, – говорит Питер, – ты же знала, что у него есть сердце.
– Я только не догадывалась, что оно такое большое.
Глава 26
Как только Питер и Нейт уезжают в гостиницу, в магазин спускается мама, и я спешу поделиться с ней хорошими новостями. Руби мирно спит в новой кроватке, которую прислала нам сестра Гэвина. Мама вскоре уезжает, и мы остаемся вдвоем, на ковре из конфетти. Я тянусь за подносом и начинаю убираться на столе, но Гэвин кладет руку мне на плечо.
– Жаль тратить на уборку такую чудесную ночь, – шепчет он мне на ухо. – Пойдем, посидишь со мной.
Мы усаживаемся у большого окна и смотрим на небо. Я кладу голову Гэвину на плечо.
– Ты хорошо сегодня потрудилась, – говорит он.
– Как бы я хотела, чтобы Руби мной гордилась!
– Наверняка она гордится тобой, – замечает Гэвин. – А ты видела, – добавляет он с улыбкой, – как Билл Гейтс кружил у подноса с десертами? Не каждый день самый богатый человек в мире съедает сразу три твоих канноли.
– Поверить не могу, что Артур сделал это для меня.
Гэвин понимающе кивает.
– Забавно, что именно он оказался в итоге настоящим героем.
– Знаешь, как говорила в таких случаях Руби? «Когда что-то ищешь, обычно оно оказывается там, где ты его находишь». – Ноги у меня гудят, но на душе необыкновенно хорошо. – Похоже, я излечилась, – с улыбкой говорю я Гэвину.
– О чем это ты?
– О своем беспокойстве. Такое чувство, что оно… просто исчезло.
Гэвин ободряюще сжимает мою ладонь.
– Жизнь не бывает идеальной, и я это хорошо понимаю. Но никаких тревог по этому поводу у меня больше нет. Хотелось бы только знать, что дальше.