– Давай поборемся на пальцах, – предлагает он. – Выиграешь ты, поступай, как хочешь. Выиграю я, отправишься на поклон к Артуру.
Я фыркаю, но соглашаюсь – хотя бы потому, что раньше я всегда у Питера выигрывала.
– По твоей команде, – говорит Питер.
Мы усаживаемся поудобнее, и я пытаюсь прижать к столу большой палец его руки, однако Питеру удается вырваться, и борьба начинается по новой.
– Я не собираюсь сдаваться, – заявляет он. – Не позволю, чтобы ты отказалась от своей участи.
– От моей участи? – пыхчу я. – Может, моя участь – женить на себе Райана Гослинга[17] и родить ему шестерых детей.
– Только не говори Нейту, но это
– Реванш! – протестую я.
– Никаких реваншей. Я выиграл в честной борьбе. Теперь тебе придется поговорить с Артуром.
Внезапно я понимаю, что Питер прав.
– Ладно, я отправлю ему письмо. Но с таким же успехом я могла бы выбросить его в мусорную корзину.
– Да что в этом такого? Ты же все равно до конца не знаешь, как он отреагирует на твою просьбу.
Пару секунд мы делаем вид, что сердимся друг на друга, но потом не можем удержаться и обнимаемся.
– Я буду скучать по тебе, – замечает Питер.
– Я тоже, – говорю я и чувствую, как мои глаза наливаются слезами. Внезапно меня вновь охватывают сомнения. Я уехала из Сиэтла, когда мне было всего восемнадцать. Я давным-давно стала жительницей Нью-Йорка.
– Что, если я совершаю сейчас ошибку? И мне вовсе не нужно возвращаться в Сиэтл?
– Не мучай себя сомнениями, – говорит Питер. – Хоть я и не знаком с твоим Гэвином, но ему, судя по всему, удалось сделать тебя счастливой. Ему можно довериться.
Я киваю. Оказывается, не так это просто – доверять себе. Гораздо проще довериться тому же Питеру.
В тот же вечер – последний в моей нью-йоркской квартире – я вытаскиваю ноутбук и открываю почту. Я вспоминаю, как писала раньше Артуру: сообщала об удачно проведенной сделке или хитроумной операции, сэкономившей банку изрядную сумму денег. Но на этот раз все иначе: мне придется писать о личном. На мгновение я прикрываю глаза, а потом начинаю печатать.