— Интересный рисунок. Ты ее знал? — хмыкнул легат Седьмой, — Погибла?
Увидев короткий кивок и выражение лица, он негромко проворчал:
— Они всегда уходят, Грэй. И мы ничего не можем сделать, это больнее всего…
— Кто нарисовал Тару? — спросил я, обращаясь к Айке.
— Сэмюэль, — неопределенно повела рукой девушка, — Помнишь, ты вломил им в «Морковке»?
Прочитав мелькнувший в ее мыслях образ, я вспомнил пухлощекого здоровяка-афро, одного из дружков Ракета-Хэнка, хорошо отхвативших от меня в первый же день пребывания в Энджело и усмехнулся краешком губ. Как недавно это было, и одновременно — тысячу лет назад…
— Передай, что я благодарю его, — сказал я.
— Ты можешь и сам… Ты ведь вернулся к нам? — робко спросила Айка, — Ты… останешься?
Я медленно покачал головой.
— Нет. Кто сейчас управляет Энджело?
Нокс и Рико погибли, как почти все, кого я знал. Поселением по-прежнему правила Меган, с которой мы кратко переговорили, заверив в том, что Город больше не имеет притязаний на независимость Энджело. Более того — мы открыли свои ворота для всех и предлагали «ангелам» военный союз и сотрудничество, на тех же условиях, что и остальным человеческим кланам.
У Города было что предложить «ангелам» в обмен на базовые ресурсы — помимо копий Схем, продвинутой медицины и военной защиты, я планировал с помощью жителей Энджело возродить гарнизон в ближайшем Монолите — как только появится свободная команда Инков. Совсем скоро, я знал это совершенно точно, таких групп будет много — выпускники Тимуса под руководством опытных Инков Стеллара отправятся на практику в пустоши и А-зоны, а затем начнут временную службу в сохранившихся форпостах Города. Вторые полгода все они должны провести «в поле», знакомясь с миром, повадками А-Тварей и набирая необходимую силу перед отправкой на Черную Луну.
А работающий Монолит, как ни крути, это транслокационный портал прямо в сердце Города. Для Энджело такая тропинка могла оказаться настоящей дорогой к процветанию, и Меган очень быстро поняла это. Благодаря хорошим условиям и личной симпатии переговоры закончились крайне успешно. Нам настойчиво предлагали остаться хотя бы на несколько дней — кажется, «ангелы» планировали устроить что-то вроде общего празднества, но планы были совершенно иными. Единственное, что попросил Сталкер — переговорить с одним из опытных охотников, хорошо знающим местность вокруг Энджело.
К моему удивлению, таким человеком стал один из старых знакомых — одноглазый Джон, которого мне представила еще Джес, когда мы стояли в очереди на воротах Энджело. Тот самый, заваливший громадного хутах. Он оказался одним из лучших добытчиков Энджело, знающих места обитания и повадки всех Тварей в радиусе нескольких сотен миль. Такой нам и был нужен.
Джон почти не изменился, разве что обзавелся парочкой новых шрамов и стал еще суше и жестче. Он не подал виду, что узнал меня, хотя не мог не сообразить, с кем разговаривает.
— Знаешь место, где гнездится рух? — спросил Сталкер, — Давно там бывал?
— Знать знаю, но я туда вообще не хожу, — прищурился Джон, — Слишком рискованно. В предгорьях много каменных варанов, попадается крупняк. Дальше в горах есть твари похуже. Ну и рух там живет не один, как многие думают. Их двое, у них все как у людей. Самка охраняет гнездо, самец ловит добычу…
Знай мы с Каем об этом раньше, может и не потеряли бы флаинг Львиноморда. Атака второй гигаптицы в свое время оказалась сущей неожиданностью. Собственно, ради того, чтобы избежать подобных ошибок мы и говорили с Джоном — перед посещением гнезда стоило выяснить всю доступную информацию, а кто мог лучше знать все нюансы, кроме местных охотников?
— Только их теперь не двое, а трое, — добавил я, — Появился птенец. И я думаю, что он уже встал на крыло.
— А вам зачем? — подозрительно спросил охотник, — Хотите добыть, пока не окреп?