– Ты знаешь… – снова послышался задумчивый голос, – возможно, что мне показалось, но месяц назад я, кажется, тоже видел Человека недалеко от Старого Озера.
– И ты туда же? – вздохнула женщина. – Наш сын весь в тебя! Тоже верит во всякую ерунду! Эх… Говорила мне мама: «Выходи замуж за того Вурдалака с Гиблого Болота! Он серьезный мужчина, с ним всегда будет хорошо и спокойно». Нет же… Проклятая любовь! Выскочила, дура, за романтика-полтергейста, теперь мало того что живем в каких-то развалинах, так еще и сын весь в папашу растет… – Женщина отвернулась к стенке. – И перестань уже спать на потолке! Он и так скоро обвалится!
Полтергейст грустно вздохнул и, ничего не ответив, медленно опустился на кровать.
Научный подход, или Проклятье колдуна
– Шр-р-р-р-р, – послышалось где-то за спиной Степана Лукича.
Он тут же вскочил, обернулся на звук и осветил фонариком лесную полянку. Ничего.
– Кшар-р-р-р, – раздалось уже левее.
Луч света дернулся, но озарил лишь покачивающуюся ветку старого граба. Несколько секунд прошли в тишине. Лес застыл и замолчал. Пожав плечами, Степан Лукич снова присел на пень и, подсвечивая себе фонариком, разложил на коленях истрепанную тетрадь. Как только он взял в руки карандаш, чтобы сделать очередную запись, увидел две огромные когтистые лапы, отдаленно напоминающие человеческие ступни…
Степан Лукич был ученым. Ученым до мозга костей. А именно – орнитологом. Он мог с одного взгляда определить возраст голубя, по памяти назвать средний вес мозга воробья или размах крыльев ласточки в возрасте двух с половиной месяцев. Именно природная любознательность и привела его в ту ночь в старый лес, по которому жители окрестных деревень боялись ходить даже днем.
Много чего рассказывали они об этом древнем и непролазном лесе. От самых невероятных небылиц до историй, от которых холодило душу. Но, как мы знаем, Степан Лукич все-таки был ученым. Он только скептически хмыкнул и пожал плечами, когда на выходе из деревни его остановил глубокий старик. Узнав, что ученый отправляется в лес, он округлил глаза и максимально быстро зашаркал в сторону дома, иногда оглядываясь на «сумасшедшего самоубийцу».
Ученый собирал информацию о совах. Именно они были темой диссертации, которую он писал уже несколько лет. Призрак очередной ученой степени уже практически материализовался перед ним, но для окончательной трансформации не хватало некоторых данных. Их он и хотел получить там, где влияние человека на дикую природу минимально. Естественно, самым лучшим местом для сбора данных стал лес, от упоминания которого даже у здоровенного деревенского мясника Никитича слабели коленки. Вот так и оказался Степан Лукич в глухом лесу с фонариком, тетрадкой и парой незнакомых кривых лап…
– Интересненько… – выдал ученый свою любимую фразу и почесал кончиком карандаша подбородок.
Лапы, стоящие перед ним, не принадлежали сове или какой-нибудь другой птице, что немного его расстроило. Они больше походили на ступни человека, который лет сорок не мылся, а отросшими ногтями ежедневно копал мешков пять картошки.
– Обескровливание конечностей и, скорее всего, некроз, – буркнул Степан Лукич под нос, разглядев цвет ног. Автоматически он записал наблюдение в тетрадь. Потом приподнял фонарик и уже полностью осветил существо.
– Хм… – Ученый склонил голову набок и прищурился, оценивая состояние ночного гостя. – Кожный покров местами отсутствует, местами находится в стадии разложения, заметны многочисленные открытые переломы ребер, правое глазное яблоко повреждено и висит на…
– Кхр-р-р-р-р, – перебило его существо, сделало шаг навстречу и протянуло тощие руки к Степану Лукичу, чем вызвало настоящий взрыв эмоций у последнего.
– Ничего себе! – вскрикнул он и вскочил. – Да оно подает признаки жизни! Это нонсенс! С такими внешними и внутренними повреждениями ни одно живое существо не имеет даже минимального шанса на благоприятный…
– Это мой лес-с-с, – раздалось откуда-то изнутри существа.
– Судя по всему, с вами произошел какой-то неприятный инцидент, – нахмурился ученый и вплотную приблизился к чудовищу. – У вас есть небольшие повреждения кожного покрова. К сожалению, я не взял с собой аптечку.