Началось с того, что марсианин устроил в центре городка небольшой смерч, в котором покрутил болонку владелицы местного кинотеатра. С собачкой ничего существенного не произошло, разве отмыть ее не удалось. Но когда псину сняли с крыши тонара, торгующего хлебом, с ее хозяйкой случилась истерика.
Севочка ответила северным сиянием, неделю висевшим над зданием райадминистрации.
И понеслось.
Будь здесь Бобо, он бы порадовался. Внутренний туризм развивался со скоростью гиперзвуковой ракеты. В город повалили жаждующие узреть чудеса своими глазами. Местные отельеры взвинтили цены. Стремительно – за два дня – открылись еще пять хостелов. Места в них тут же забронировали на месяц вперед. Экскурсии и делегации валили со всех сторон, самые важные губернатор сопровождал лично.
Я поерзал на суку, разминая седалище. С соседней ветки донеслось посвистывание.
– Сидите? – прошелестел Алхимик.
– Нет, – шепотом проорал я. – Лежу на диване и плюю в потолок.
– Злитесь, – констатировал собеседник.
Я промолчал, хотя меня затрясло так, что с дуба посыпались желуди. Жаль, привидения ничем нельзя пришибить. Пули и мечи-кладенцы проходят сквозь них как сквозь туман.
– Счастливый отец опять пересчитывает отпрысков, – сообщил Алхимик. – В седьмой раз. Очень нервничает, потому разные цифири получаются. То тридцать шесть, то тридцать девять. А как-то, представьте, и вовсе сорок два вышло.
– А на самом деле сколько? – уныло поинтересовался я.
– Тридцать семь, – горделиво заявило привидение, будто появление тридцати семи юных венерианско-марсианских полукровок было его великой заслугой.
Впрочем, так оно и было.
Когда Максимилиан поменял местами памятник Ленину и конную статую основателя города, а Севочка спроворила в фонтане сероводородную ванну, я решил, что с войной миров пора завязывать, и отправился на поиски Алхимика. С тех пор как он изображал оракула, мы не встречались. Мне не хотелось слышать язвительное: «Я предупреждал».
Я нашел его в глубокой задумчивости. Наверное, вынашивал очередную пакость.
И тут ему подвернулся я.
Сейчас понимаю, как осчастливила его моя просьба о помощи. Туман, в виде которого Алхимик иногда мне являлся, аж заискрился малиновым и зеленым. Я же, идиот, обрадовался. Решил, он на моей стороне. Но негодяй просто сообразил, какие возможности перед ним открываются. Нет, не зря его двести лет назад сунули в темницу.
– От битвы амбиций их сможет отвлечь только очень сильное чувство, – прошелестел он мечтательно.
– Ежу понятно, – буркнул я. – Предложить им сойтись врукопашную?
– Нет-нет, – возразил Алхимик. – Я имел в виду чувство неземное. Сродни Божественной благодати.