Ключи к шести запорам я подобрал за полчаса. Еще полчаса потратил, чтобы открыть последнюю седьмую, дверь. Пока боролся с заевшим амбарным замком и ржавым засовом, из-за двери раздавалось легкое посвистывание. Но и в этой темнице не нашлось ничего, что пощекотало бы нервы. Ни прикованного к стене скелета, ни заплесневелого гроба. Даже свиста больше не было слышно. Разочарованный, измазавшийся и уставший, я оглядел подземелье с распахнутыми дверьми. Снова возиться с запорами не хотелось, и я решил, что вернусь сюда завтра.
Откуда мне было знать, что джин уже выпущен из бутылки.
В ту же ночь меня разбудил грохот. Казалось, по коридору бредет вдрызг пьяный слон, которого шатает от стены к стене. Стены содрогались, с них, как перезревшие груши, сыпались пустые рамы для картин, которые натащил сюда Бобо.
Натянув джинсы и схватив бейсбольную биту, которую на всякий случай держал у постели, я подскочил к двери и начал осторожно, чтобы не звякнула, поворачивать защелку.
– На вашем месте, сударь, я бы сейчас воздержался от инспекции, – донесся из-за ширмы вкрадчивый голос. – Мадам Севочка – особа и демонической силы, но диван может не удержать.
Я дернулся, выпустил защелку и уставился в темноту.
– Не ровен час как раз над вашей головой и уронит, – мрачно произнес голос и сочувственно вздохнул.
Галлюцинациями я никогда не страдал, алкоголь употреблял только в компании, поэтому, подняв биту над головой, крикнул: «А ну, выходи!»
– Зачем вы так, батенька, – голос зазвучал укоризненно. – Я же помочь хочу. От беды уберечь.
Преодолев расстояние до ширмы в три прыжка, я обрушил на нее биту. Хрупкое сооружение с треском, свидетельствующим о непоправимых разрушениях, рухнуло на пол. Следом полетели медный таз и кувшин с водой, приготовленные для утреннего умывания. Ногам стало мокро.
– Мнится мне, Борису Павловичу не придется по душе ваше размахивание варварским оружием, – донесся голос уже от двери. – Вы бы еще гвоздями свою дубину изукрасили. Ну, свистите, ежели понадоблюсь.
Дверь приоткрылась на щелочку, раздалось тихое посвистывание, и она захлопнулась, будто от сквозняка.
Я выглянул в коридор.
Вдали, перегораживая проход, вверх ногами лежал диван, на котором еще сегодня вечером я прихлебывал кофе, шаря по интернету.
В следующую секунду мимо меня с лязганьем пронеслись щит и шлем норвежского викинга. Из шлема, похожего на туристический котелок, торчали закрученные рога какого-то барана. С щита сыпался красный песок.
Схватив фонарь, я покинул спальню через окно и пробрался в подземелье.
Двери с надписями «Севочка» и «Максимилиан» были открыты настежь.
Я оцепенел. У Бобо не просто завелись привидения – они вышли из-под контроля.
Дождавшись утра, свистя и озираясь, чтобы не попасть под летающую мебель, я обшарил поместье.
Алхимик – так он представился – объявился не сразу. Теперь-то я знаю: он наслаждался моей растерянностью.