Вьюрки

– А потом одна?

– Я ей тоже, знаете ли, нянькой не нанималась, – начала раздражаться Тамара Яковлевна. – Ну, не ездили они потом несколько лет. А потом да, одна приезжать стала.

Тут из-за дома послышался крик Петухова: он звал всех срочно на что-то посмотреть.

Петухов стоял возле калитки, ведущей в лес. Он осторожно открыл и снова захлопнул ее, чтобы продемонстрировать – несмотря на строгий приказ Клавдии Ильиничны, калитка не была заперта. Замок висел отдельно, на столбике. И трава оказалась примята – калиткой явно пользовались. Петухов еще раз толкнул ее, и все уставились на узкую тропинку среди иван-да-марьи и таволги. Конечно, такие тропинки вели ко всем участкам, граничившим с лесом: их вытаптывали годами, и у многих заборов они не заросли до сих пор, но все в сочетании…

Юки заметила что-то у края тропинки, под ближней березой. Что-то небольшое, синее и явно пластмассовое. Прежде чем взрослые успели сообразить, что происходит, Юки на цыпочках, высоко вскидывая коленки, выбежала в лес.

– Стоять! – рявкнул Пашка, и ему тревожным лаем ответила Найда.

Юки схватила непонятный предмет и пулей влетела обратно на участок. Петухов захлопнул калитку у нее за спиной и напустился было на глупую девчонку, но тут же растерянно замолчал, разглядев то, что она держала в руках.

Это было обыкновенное пластмассовое ведерко, почти до краев наполненное черникой, ежевикой, черноплодной рябиной и еще какими-то ягодами – свежими, разве что чуть-чуть подмякшими. И все они были примерно одного цвета, только оттенки различались – от сине-черного до смоляного.

– Это ж вороний глаз, – Юки выцепила из ведра крупную глянцевую ягоду с уцелевшим околоцветником. – Он ядовитый…

Дачники испуганно зашептались: ходила в лес, ягоду собирала, еще и ядовитую, оставила у калитки – приманивает, что ли, кого… И где все-таки ее семья, и что она тут делала каждое лето вместо того, чтобы на море загорать или работать, как все? Зачем она сидела целыми днями на реке с удочками – взрослая молодая женщина, не мужичок-рыболов, который водку за пазуху и «на леща», ей-то это зачем? И как всегда в подобные моменты, когда страх и замешательство одолевали вьюрковцев, всплыл из глубин забвения покойный Кожебаткин. Вот тоже был просто странноватый сосед, а потом…

– А тело-то, – вспомнил вдруг Петухов. – Тело его как, нашли?

Дачники задумались, кто-то покачал головой.

– Мы когда потом приходили, его не было уже, – ляпнула Юки.

– Вы? С кем это? – переспросили сразу несколько голосов.

– С Катей… – Юки чувствовала себя так, будто ее вызвали к доске в самый неподходящий момент. Она бросила отчаянный взгляд на Пашку, ожидая хоть какой-то подсказки, но у того вид был не менее беспомощный. – Нет, мы… мы не вместе, я потом прибежала, когда все разошлись уже, а Катя… она оттуда вышла как раз. А потом мы обратно, посмотреть… И Никита, он с нами был!

– То есть она там последняя оставалась? – нахмурился Петухов.

– Так и Павлов тоже! Он с ней…

– Ты вот прямо видела, что они вышли вместе?

– Я не знаю… Вы у Никиты спросите, он расскажет!

– Он-то расскажет… – недоверчиво покачала головой председательша.