— Что?
Беру ее за ладонь и кладу себе на грудь. Теплая какая и нежная. Но Пчелкина хочет убрать свою руку. Я не даю. Чуть тяну ее и она садится рядом со мной.
— Вот здесь болит, — веду ее пальчики по своей груди. — Что там надо делать в таких случаях? Тебя же учили?
— Вот здесь? — спрашивает тихо, надавливая подушечками пальцев.
Убираю свою руку и позволяю ей самой делать, что надо.
У меня мурашки от ее прикосновений. Как нежно она трогает. Постукивает пальцами.
— Надо бы послушать, — неуверенно облизывает губки, но в глаза мне не смотрит. — Подождите, я фонендоскоп принесу.
Хочет встать, но я успеваю схватить ее за руку.
— Я твоему слуху доверяю, Юль, — говорю тоже тихо. Второй рукой обхватываю ее за затылок и аккуратно тяну к себе. Кладу ее голову на свою грудь и глубоко вдыхаю. — Вот так слушай, Юль.
Чувствую ее теплое дыхание на груди.
— Я не слышу ничего подозрительного, — даю ей возможность приподняться, но не отпускаю.
Красивая какая она, все-таки. Вблизи так вообще пиздец!
Мы смотрим друг другу в глаза и Пчелкина не выдерживает первой. Хочет встать и упирается в меня ладошками. Причем одной так удачно упирается. Прямо мне в ширинку. А там все и так напряжено. А от этого ее касания член, мне кажется, приподнимается прямо.
Юля тут же отдергивает руку и трясет ею в воздухе. Как будто обожглась.
— Ну, чего ты? — ухмыляюсь я.
Быстро подхватываю ее и переворачиваю. Теперь все, как надо: она — снизу, я — сверху.
17. Денис
Упираюсь локтями в кровать и не свожу взгляда с девчонки. Хрупкая какая. Мелкая, а упрямая. Даже, вон, сейчас, брови хмурит. Упирается мне в грудь кулачками.
— Вам уже лучше? — спрашивает робко. Вижу ведь, что боится. И чего боится? Разве я могу обидеть?
— Пока еще нет, Юль, — отвечаю. — Пока еще плохо мне.