Двойник

Каков процент злости омского военачальника был в тот момент, Сезонов точно не знал, но подозревал, что высокий, и рос он, думалось, в геометрической прогрессии с каждой его, подполковника, новой фразой любого содержания.

— Прошу не применять более жесткие ограничительные меры к Ягосору. Это была шутка. У него не было умысла нанести явный и существенный вред.

— Шутка? — Селиванов сощурился. В его голосе было столько недоверия, сколько его было бы, услышь он фразу, что молоко — красное. — Вы вообще сейчас думаете, понимаете, что несете? Был умысел, не было умысла, очевидно одно — пришелец опасен уже одним только фактом своего существования! Фактом обнаружения в нем нечеловеческой силы! И мне как ответственному лицу решать, что предпринимать, а что нет, основываясь на увиденном, известном! — Голос сошел на раздраженный шепот: — Вы вообще понимаете, что был бы тут сам начальник управления, он бы узнал о произошедшем в два счета, и вы бы уже не здесь сидели, а в допросной, показания давали?

— А где упомянутый вами начальник?

— В ежегодном отпуске.

— А кто его замещает?

— Я.

«Повезло», — иронично подумал Сезонов.

— Завтра жду вас другого. Не такого, как сегодня. Более рационального.

— Буду в форме. Разрешите идти?

— Уж постарайтесь! Идите.

— До завтра, товарищ полковник.

— Всего доброго.

Вечер прошел тревожно. Вопросов — уйма: в них переплелись наука, фантастика и военная тайна. Из какого мира Яго, из существующей в нашей вселенной галактики, еще не открытой, не обнаруженной — или параллельной? Мозг кипел больше, чем у любого старшеклассника на выпускных экзаменах или абитуриента на вступительных. Про себя мыслить оказалось тяжело: мысли кучкуются, сбиваются в группки, их не разлепишь. Вслух думается легче, быстрее: язык распутывает узелок сплетенных идей и расставляет всё по местам.

С кем-то нужно поговорить. Сам себе Сезонов не любил озвучивать свои же мысли, если рядом не было свидетелей.

Фамилин принял вызов после шестого гудка.

— Товарищ генерал, здравия желаю, я не поздно?

— Нет, Валерий, здравствуй, говори! Как день? Как успехи? Встречался с нашим типчиком?

Сезонов помнил про запрет Селиванова упоминать и распространять информацию непосвященным. Но Фамилин же знающий: именно с ним, первым, связалось управление по вопросу направления в Омск «специалиста, который поможет в решении задачи»; именно ему, первому, сообщили, что в истории замешана некая паранормальщина в виде неизвестного, упавшего с неба.

— Егор Семёныч. Вы же знаете: я вам доверяю как себе.