— Дом 37, корпус 4.
— А номер телефона на какие цифры заканчивается?
— На 374…
— Вот видишь! Это все знаки! Мое число меня еще ни разу не подводило!
Маша светилась от счастья, словно сегодня отмечали ее праздник, а не Антона. Число на футболке сообщало всему миру, что она под защитой натурального ряда — и скоро Антон не будет выглядеть рядом с ней безликим и обесчисленным.
— Слушай, а ничего, что мы празднуем вечером у меня? Родители, конечно, рады, закатят пир горой, но… это же твой день. Твоя мама не обидится?
Антон покачал головой. Маша замедлила шаг и пытливо посмотрела Антону прямо в глаза.
— Надеюсь, она не против?
— Нет, что ты… Она… не возражала.
Формально так и было. Мама не возражала, точнее, не сказала ни слова. Вместо ожидаемых упреков и напоминаний об отце она просто замкнулась в себе, подошла к окну и даже не повернула головы, когда Антон выходил из дома.
Они уже находились в центральной части города — храмы всех возможных конфессий встречались здесь на каждом шагу: покосившиеся хибары примитивистов, маленькие амфитеатры служителей культа числа «пи», изрисованные наклонными линиями постройки иррационалистов. Преградив путь, посреди тротуара стоял человек в помятом костюме и держал в руках рисунок: квадрат с пунктирной диагональю. Незнакомец шагнул к Маше и зашипел, тыкая пальцем в нарисованную диагональ:
— Корень из двух! Видишь? Он существует! Где в твоем натуральном ряду корень из двух? Покайся!
Маша вцепилась в руку Антона, и они пошли быстрее.
— Ненавижу иррационалистов… — зашептала она, опасливо озираясь через плечо. — Просто маньяки какие-то!
— Хорошо, что я у тебя не такой! — Антон натянуто улыбнулся.
Про себя он давно решил, что уж лучше бы стал иррационалистом или примитивистом — хоть кем-нибудь. Когда он познакомился с Машиными родителями, то первый же вопрос, который с порога задал ее отец — крупный мужчина с лицом нездорового красного цвета — был: «А вы какого вероисчисления будете, молодой человек?» Всегда этот вопрос… Встречая такой пункт в анкетах, Антон опускался в самый низ списка, чтобы поставить галочку напротив сиротливой строчки: «Обесчисленный», но когда вопрос задавался вот так, глаза в глаза, почему-то робел, отнекивался и пытался перевести разговор на другую тему. В тот раз Маша пришла ему на помощь, прощебетав: «Папа, ну что ты сразу с порога, дай человеку войти!» Но Антон уже чувствовал на себе осуждающий взгляд хозяина дома… Кажется, именно в тот день за обеденным столом, когда после очередного неловкого вопроса повисла гнетущая тишина, Маша озвучила вслух идею об очислении… Мол, ничего страшного, обряд можно проходить и взрослым. А уж если Маша бралась за что-нибудь, то всегда доводила дело до конца…
Они перешли улицу. Народу здесь было гораздо больше: повсюду шныряли шумные торговцы разномастной атрибутикой — четки, счеты, амулеты примитивистов, спиралевидные медальоны почитателей чисел Фибоначчи…
— Не верь тому, кто соблазняет тебя ложными числами!.. — восклицала пожилая женщина, зажав в руке целую связку амулетов в виде буквы «Ф», — …ибо нет других чисел, кроме нуля и единицы!
Антон отмахнулся от примитивистки, крепче взял Машу за локоть и поспешил вперед.
— Ты знаешь, почему у них такие амулеты? — спросила Маша, когда они вышли из толпы торговцев.
ebooksa