Ромка потянулся, включил свет на дневной режим. Спустил ноги с кровати и поморщился — порезы ныли, но сам виноват. Нечего было закатывать истерику, как маленький.
Ромка вышел в большую комнату. Папа, и правда, привел все в порядок, но игрушек явно стало меньше. В ковре еще сверкали осколки.
Мама включила пылесос и деловито собирала их в черный пакет. Она шмыгнула носом и улыбнулась Ромке.
— Папа, Дед Мороз, что, разбил наши игрушки? — недоуменно протянула Ирка, показывая на поредевшую елку.
— Нет! — возразил папа. У него были красные глаза, словно он совсем не спал этой ночью. Убирал осколки. Или плакал. Или то и другое. — Просто он отнес елочные игрушки другим детям.
— А где другие дети? А мне можно с ними поиграть?
— Э… Зайчонок… Поиграй с Ромкой. Кстати, мне кажется, Дед Мороз оставил тебе кое-что возле библиотеки.
И папа едва заметно подмигнул сыну.
— Ура! — закричала Ирка. — Новый год наступил!
— Новый год наступил, — повторил папа.
— Новый год наступил, — повторила мама. Она уже закончила пылесосить, и осколков было совсем не видно. — Смотри, что я нашла под диваном.
И она протянула Ирке синий шарик с короткой оторванной ниткой.
— Кажется, Дед Мороз решил вернуть его тебе. Потому что он тебе очень нравится, — сказала мама.
Ирка схватила шарик, и Ромка помог ей повесить его на ветку.
— Пап, а когда следующий Новый год? — спросила Ирка, оборачиваясь.
— Скоро, малышка.
— А когда скоро?
Ромка быстро прикинул. Тридцать четыре дня минус двадцать три процента. Двадцать шесть с хвостиком.
— Совсем скоро, — ответил папа.
— Ура!!! — завопила Ирка. — Я снова стану на год старше быстрее, чем за месяц.