Я решил не сдаваться:
— Если вопрос в деньгах, я мог бы заплатить штраф за…
Я совершил ошибку, предположив, что этим ребятам требовались деньги. Двадцатку они слизали, как пылесос, но в первую очередь им нужен был свистун. А во вторую — им были не нужны помехи. Это я понял в тот момент, когда толстяк двинул меня в челюсть.
Я потерял равновесие и шлепнулся на мокрый тротуар. Толстяк охнул — хотя он и выглядел здоровяком, но редко упражнялся с боксерской грушей — и ретировался обратно в машину. Его дружок уже сидел за рулем. Рванув с места, машина быстро скрылась из виду.
Я встал, мысленно оценивая свое состояние. Сносно, не считая испачканной одежды. Мне было жаль робота-артиста, как и своей двадцатки, но таков уж этот мир. Я не стану убиваться из-за того, что не могу изменить его.
Дойдя до следующего перекрестка, я понял, что в этой истории не так. Эти парни уехали в черной тачке. Вовсе не в полицейской машине.
У меня не было определенных дел в Робот-Сити. Хотя это не совсем верно. Каждый раз, когда я появлялся в этом городе, дела сами находили меня. Такой уж я везунчик. Вот и сейчас — едва я появился в городе, как тут же схлопотал удар в челюсть. Но я думал не об этом, шагая под редеющим дождем. Я думал о той музыке. Она что-то зацепила во мне, какую-то потаенную струнку. Я не очень люблю высокопарные выражения, но мне захотелось чего-то прекрасного. Возвышенного. И я увидел афишу:
«ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!
ЗАХОДИТЕ В РОБО-КАБАРЕ!
НА СЦЕНЕ — ЗВЕЗДЫ-РОБОТЫ МИРОВОГО КЛАССА!
ЖИВАЯ МУЗЫКА И НАСТОЯЩИЕ ЭМОЦИИ!
ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ЛЮДЕЙ».
Картинка тоже имелась: два робота — уже гораздо более приближенные к стандартам человеческого тела — кружились в танце. Робот-женщина и робот-мужчина. Я хмыкнул — даже по картинке было видно, что тела у них сделаны одинаково — только одежда разная. Но мне захотелось туда пойти. Я не слышал о таком заведении, так что кабаре открылось недавно. И, кроме того, я решил, что музыка и танцы в исполнении андроидов — это то, что мне нужно. Как показало время, в тот момент я сделал вторую ошибку подряд.
Робо-кабаре располагалось в лучшей части города — на Ай-Авеню. Нарочито старомодное, без всяких следов хай-тека, оно больше напоминало о временах «Ля Бель Эпок», хотя сразу же бросалось в глаза, что сделано оно из новых строительных материалов. И я сомневаюсь, что элегантных господ и прекрасных дам в Париже начала XX века сканировали на предмет принадлежности к человеческому роду.
Я шагнул через робо-детектор и тут же получил ментальное уведомление, что мой электронный счет облегчился на сотню долларов. Робот, практически неотличимый по фигуре от человека в нарядной ливрее, но с нарочито примитивными чертами пластикового лица, учтиво поклонился мне:
— Добро пожаловать, мистер Тьюринг. Приветствуем вас в робо-кабаре! У вас заказан столик?
— Нет.
— К вам подсоединится кто-нибудь?
— Нет, я один, — мысленно я поморщился от двусмысленности вопроса лакея. Робота можно сделать похожим на человека, но научить его нормально говорить — это дорогого стоит.
Из прорези на груди робота выскочил бумажный билетик — еще одна милая старомодная причуда. Надо же — бумага!