— Приговоренные к смерти были, скорее всего, пиратами. Но какое к этому отношение имею я, мистер Хорлер?
— Некоторое время спустя я узнал, что некий европеец, эдакий сумасшедший садист, дал китайскому палачу приличную сумму денег, чтобы занять его место. Естественно, ему пришлось надеть маску.
— И вы обвиняете меня в том, что этим сумасшедшим садистом был я?.. Кстати, о сумасшедших…
— Вы считаете сумасшедшим меня, не так ли? Но я не сумасшедший. Знаете, что вас выдало, Грундт? Ваш свинг! Этот уникальный свинг, позволяющий побеждать на всех полях, суть удар китайского палача, рубящего голову!
— Хорлер, — попросил Грундт голосом, который он тщетно пытался сделать твердым, — что вы от меня хотите? Ни один судья не даст мне срока за это.
— Даст, Грундт, и этим судьей буду я. Я приговариваю вас отныне не появляться на полях для гольфа и больше никогда не трогать клюшки. При первом нарушении запрета, кровавая история Кантона получит широчайшую огласку в прессе, и у прокаженного будет больше шансов выйти на игру, чем у чемпиона Эли Грундта.
— Как… больше никогда не играть в гольф? — медленно процедил он. — Вы самый беспощадный судья из всех, кого можно вообразить.
— Столь же беспощадный, как «Ворон» Эдгара По… «Nevermore»! Никогда…
Его ужасное лицо скривилось, и мне показалось, что в его глазах блеснули слезы.
Однажды Эли Грундт, несмотря на предупреждение регулировщика движения, вышел на проезжую часть, когда там проезжал огромный грузовик. Десять тонн железа проехались по его телу.
Я спас честь английского гольфа, если не мирового гольфа, но не смог спасти свое собственное счастье.
Элизабет Дэвидсон однажды заявила мне раз и навсегда:
— Мой милый Джекки, разорвите ваш брачный контракт или научитесь сносно играть…
Смогу ли я? Честно говоря, я тайно тренируюсь, коля поленья топором. Но до сих пор мне не удалось овладеть техникой свинга. Придется ехать в Кантон.
Зверь гольф-полей
Неуверенной рукой профессор Моэрти нарисовал фигурку, а затем круги и параболы.
— Это — правильная дуга… Это — неправильная… А для настоящего бэксвинга…
Его никто не слушал, и он знал это. К тому же он не собирался заинтересовывать кого-либо теорией бэксвинга, а надеялся только отвлечь внимание, ослабить тоскливую напряженность, охватившую гольфистов, собравшихся в клуб-хаузе.
— Будто эпидемия чумы или холеры, — пробормотал Таккер. — Она никого не волнует, ибо свирепствует в Индии или Китае… Но вдруг она добирается до нас и тогда…
— Куда вы клоните, Такк? — спросил Крейн. — Я не понимаю…