Мой друг, покойник

22
18
20
22
24
26
28
30

Его пожелтевшие от никотина пальцы указали на улицу.

Три худых человека несли гроб в дом, где лежала девица Стурмфедер.

* * *

Они оказались тремя веселыми и очаровательными носильщиками.

Они подмигнули студентам, высунувшимся из окна, и открыли узкий желтый ящик, в котором в соломенных футлярах лежали три бутылки водки.

Чуть позже, когда они вошли в дом напротив, послышался стук молотков, а потом звучные тосты.

— Прозит! — подхватили студенты, налив спиртное в кружки и осушив их.

— Три больших бутылки, — восхитился Шлехтвег. — Послушайте их!

Из мрака ужасного дома донеслась песнь-импровизация.

Бах! Бах! Стучит молоток О! О! О! И бутылка пи… тья!

— Они веселятся, — сказал Бильсен. — Они нашли свежий горячий кофе и принесли с собой три больших бутылки. Давайте петь, как они.

Бах! Бах! Стучит молоток О! О! О! И бутылка пи… тья!

Люди вышли из дома.

— Хорошее дерево! — крикнул один из них.

— Я вас принял за шестиногую сколопендру, — сообщил им Шлехтвег, — прошу прощения.

Они любезно ответили, что за такие пустяки не стоит извиняться.

— Есть очень хорошие шестиногие сколопендры.

И ночь снова стала совершенно тихой.

* * *

— Вы обратили внимание, как ускорялся ритм шума по мере продвижения гроба по улице?

— С меня хватит пустых мыслей, Селиг. У нас на столе четыре пустые бутылки, а графин наполнен чудесным финским кюммелем. Может, споем?

Они затянули песнь гробовщиков, повторив ее три или четыре раза. Они были не в силах молчать и орали песню фальцетом.

Вдруг в доме напротив раздался ужасающий шум.

Стекла окна задрожали. Слышались резкие удары, и в полной пустоте дома раскатился гром, а ведь там оставалась только сколопендра.